Зоологическая сторона человека

Есть набор материальных благ – и есть удобство их получения.

Есть, например, пачка масла – и она в себе никоим образом не изменится, в зависимости от способов её получения.

Один человек её украл – но это пачка масла.
Другой получил её за час работы – но это всё та же пачка масла.
Третьему пришлось работать целый день, что бы получить всю ту же пачку масла.

Понимаете, к чему я клоню?

Если эти три пачки масла сложить рядом на столе – хозяева их не определят, чья которая, настолько они одинаковые.

Но, при этом, хоть пачка масла сама по себе и неизменна – получить её за час работы приятнее, удобнее, комфортнее, во всех отношениях привлекательнее – чем батрачить за неё целый день.

Рациональное зерно марксизма в том, что (правда, у Маркса это недостаточно чётко выделено) наиболее обделённый и обездоленный человек имеет склонность, стимул поддерживать наиболее прогрессивные формы организации производства и общества. Почему? Да потому, что он сильнее всех в них нуждается, и хочет их быстрого внедрения.

Тот, кто получает за целый день труда только пачку масла – разумеется (хотя психология загадочна – даёт и исключения) хочет поскорее увеличить производство масла, чтобы оно легче давалось.

А тот, кто тратит на приобретение пачки масла 10 минут труда – не особенно заинтересован в развитии производительных сил: ему и так сойдёт. И торопиться ему некуда: он-то лично ведь не в беде. То, что другой человек, пусть и рядом – целый день ишачит за пачку масла, за буханку хлеба – это ведь проблемы другого человека. Благополучный ещё лет триста подождёт - под ним не горит. 

Тот, кто в жизни хорошо устроился - весьма «толерантен» к её текущему укладу, не особенно стремится (да и побаивается) что-то менять. А потому наибольшую тягу к прогрессу имеют именно самые обездоленные (по закону больших чисел, отметая исключения) - потому что им эта новая техника нужнее всего. Барину-то какая беда, что мужики сохой пашут, вместо трактора? Барину-то хлеба хватает, и экология получше, чем с тракторами…

Потому «рабочий класс и беднейшее крестьянство» под руководством товарища Сталина (а где-то, в более мягких условиях – и господина Кейнса) обеспечили оптимальное, скоростное развитие производительных сил со стремительным, небывалым в истории ростом доступности материальных благ. Поскольку благ после либерально-ростовщической компрадорской («виттеанской») разрухи, помноженной на военную разруху, помноженной на революционную разруху катастрофически не хватало – весь упор был сделан на производство благ.

При этом вопрос комфортности, удобства их получения для поколения сталинцев (как и для сильно погрызенных «великой депрессией» кейнсианцев) не стоял. Если для того, чтобы масла стало кратно больше – маслоделы должны работать с утра до ночи, очень тяжело и очень старательно – то пусть так и работают!

Шли годы. Маслом (как и другими благами) стало уже не удивить новое поколение (моё, проклятое) – а вот вопросы удобств получения благ всплыли на поверхность.

Приспособленчество – это ведь не только о том, как получить побольше материальных благ (хоть и об этом тоже). Это ещё и о том, как получить их «малой кровью», минимально напрягаясь, на «изи», на «отвали», методами очковтирательства и глубокой, метафизической недобросовестности работника.

На всех уровнях – начиная, разумеется, с наиболее быстро растлевавшейся верхушки КПСС – начался поиск «обхода трудностей» при добывании материальных благ. 

Ибо когда они итог тяжёлого труда – они, вроде как, уже и не в радость! И вот каждый человек, на своём уровне, и наивно полагая, что он один такой хитрый – начинает получать набор материальных благ всё более и более удобным, комфортным (для зоологического инстинкта экономности действий) способом.

Пока в СССР разлагается сталинская трудовая этика «промышленного воспитания нации» - в США разлагается схожая с ней «протестантская трудовая этика». 

Для поколения Кейнса труд был молитвой. Это такая поговорка была у пуритан-фанатиков: «работать – значит, молится». В хорошо и качественно, с напряжением всех сил ума и тела выполненном труде протестанты видели свою «богоизбранность». Нечто сходное, заменив Бога коммунизмом – испытывали и труженики великих сталинских пятилеток.

Но для тех, кто шёл следом религиозная (по сути) экзальтация дедушки и папы по поводу труда выглядела, мягко говоря, сомнительной. Ослабевает вера – усиливаются инстинкты. А в зоологических инстинктах нет ценности труда! Там есть ценность хапка (инстинкты доминирования и поглощения) и ценность безделья (инстинкт экономности действий сытого зверя, «лень» созданный в дикой природе, чтобы экономить его кормовую базу).

Только это в человеке врождённое и автоматически в нём включается. Всё сверх этого - искуственный продукт искусного воспитания. Ежели таковое имело место. А если сорвалось - то, как в настольной игре, "вы возвращаетесь на клетку старта"... То есть (разжёвываю предельно) - к мечтающему о большом хапке тунеядцу.

И человек с ослабевшей верой, что в сталинском, что в кейнсианском обществах стремится уже стать не просто потребителем, а непременно потребителем-тунеядцем. Хорошо жить по итогам хорошей работы – не вариант. Зоология зовёт (и властно требует) – И хорошо жить, И ничего не делать. Это как в мультике про ленивую девочку, которой непременно нужны были И волшебная дудочка, И кувшинчик…

А так, чтобы половина – потреблядь не согласна. Если быть свободным и плохо жить – то это неуютно. И если жить хорошо – но потерять свободу безделья в горячих трудовых буднях – тоже неуютно.

Вырастает (сам собой, из зоологической начинки) идеал майдауна:

-Надо жить очень богато, и при этом очень легко.

Столкнувшись с практикой, этот идеал деформируется при ударе о реальность. Он порождает и вора-приватизатора, и майданного фашиста (мечтающего о рабах, которых для него, для лёгкости и красоты его бытия, захватит фашистский режим).

В определённый момент существующий физически набор материальных благ (квартира, машина, дача и т.п.) входит в конфликт с удобством собственного получения.

Если получать блага так, как это удобно для животного – то хрен организуешь расширенное их воспроизводство.

А если организуешь постоянно растущий технопарк – то он требует дисциплины, а не свободы, и потому неудобен, неприятен.

Чего, собственно, потребовали дегенераты «перестройки» от властей?

Получше, поумнее организовать их работу, чтобы они смогли побольше заработать?

Нет.

Они, по традиции чёрного плебса, потребовали от власти «хлеба и зрелищ» - находя весьма справедливым, чтобы власть откуда-то достала им красивую жизнь, но при этом никак не затронула бы их личную свободу.

Мол, хотим много, но так, чтобы отдавать за это мало!

Очень по-человечески понятное желание: «не хочу учиться, а хочу жениться!»

Система начала разваливаться, и разваливается доселе – потому что толпа халявщиков находила себе проходимцев-Обещалкиных, а убедившись в обмане, гнала в шею очередного Ющенко, находя ему на смену ещё более лживого афериста, снова обещающего толпе «рай за бесплатно».

+++

Сухо выводя: человек, стремясь повысить удобства получения материальных благ, в определённый момент и в определённое время начинает разрушать оптимальный режим их воспроизводства. Человеку-то, разумеется, удобно – ничего не делать, и со склада брать. Но если склад не пополняется – в итоге же неизбежна катастрофа, разруха, распад!

Один спёр с железной дороги гайку, потому что покупать её – жаба душит, другой, третий… Им так удобнее – и мы не сомневаемся, что тырить гайки удобнее, и даже выгоднее, чем их покупать. И ближе, наверное… А в итоге – крушение железнодорожного состава.

Когда перед человеком встаёт вопрос – как ему, с зоологической точки зрения, жить удобнее? – то ответ весьма расходится с ответом на другой вопрос: как жить производительнее, полезнее?

Начинается кризис, потому что при ослаблении веры, угасании фанатизма – удобная жизнь = умная. Человек совершенно искренне считает, что когда он всех обманул – то он самый умный. Ну, а как иначе прикажете считать?! Он же обвёл их вокруг пальца: они работают и нищенствуют, а он не работает – и живёт припеваючи. Чего не понимала КПСС: атеизированный ум производит захребетника. И чем больше этот ум интеллектуально развивается – тем более сложные, изощрённые формы паразитирования на обществе он изобретает. Потому что у него целеполагание такое: умно – значит взять много, а не дать ничего.

Так в поисках удобств (не только и не столько материальных, сколько в рамках инстинкта экономности действий) появляются дегенеративные формы самоопределения человека, его внутреннего духовного мира, его мыслительной деятельности.

То, что раньше было уделом маргиналов – становится массовым явлением. Общество становится маргинальным, хотя это звучит, как оксюморон, как «горячий лёд». От кого оно маргинально – если это не отдельный отщепенец, а масса? Единственный ответ – от себя прошлого, от собственных предков.

Человек так устроен, что он хочет получать материальные блага, все, какие есть на Земле, но не по итогам напряжённого физического и умственного труда, а «просто так». Не в обмен, а даром. На такой матрице поведения настаивает зоологический инстинкт, сидящий в спинном мозге каждого.

Когда человек начинает это своё хотение реализовывать – он деградирует поведенчески и умственно. Поведенчески – потому что его поступки становятся асоциальными, полукриминальными – если ещё не дошли совсем уж до уголовщины. Умственно же – потому что учиться, читать, думать – тоже труд, а инстинкт экономности действий… ну, вы поняли!

Этот коварный (в дикой природе необходимый и базовый) инстинкт встаёт на пути как у оптимальной организации производства, так и на пути понимания, почему производство разваливается. Майдаун с 1989 года живёт какими-то фантомами, галлюцинациями, совершенно бессвязными, но в основе своей нехитро-понятными: это какие-то волшебства, магические процедуры, которые должны дегенерату дать одновременно и высокий общественный статус, и личную свободу.

«Достоинство» майдауна так велико, что подчинённым работать он не может, а став начальником, работать – тоже не хочет. Отсюда болезненная, доходящая до чёрного юмора, уверенность майдауна в том, что все ему должны, и все ему чего-то недодали. Ибо – «Америка же вам велела меня ублажать» - а вы халтурите!

Так уж получилось, что оптимальная организация снабжения неудобна для зоологической природы человека, а зоологическая сторона человека – неудобна для организации снабжения.

И, в погоне за удобствами, ведомый коварным инстинктом из совсем другой (доисторической) жизни, человек разрушает свою среду обитания, все питавшие его жизнь продуктопроводы. 

Николай Выхин

Похожие статьи:

Психология → Психологические и психотерапевтические подходы к проблеме взяточничества

Психология → Для чего человеку нужна совесть?

РенТВ → Человек, который слишком много знал. Загадки человечества

Психология → Что делает людей серийными убийцами

Видео → Леонид Ивашов: Человечество на краю гибели! Что нас спасёт?

Психология → Стимулы и препятствия в человеческой деятельности

Мнение редакции может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Благодарим каждого зрителя за внимание к нашему творчеству, за ваши комментарии. - 13266046