ООН: Организация Обособленных Наций

25 октября 2016 - vip

Накануне, 24 октября, международное сообщество отмечало День Организации Объединенных Наций: в 1945 году в этот день вступил в силу Устав ООН. Нынче «красному дню календаря» 45 лет – во всем мире его стали отмечать с 1971 года. Праздник – повод обратиться к более чем 70-летней истории ООН, ее неразрешимым проблемам, тупикам и перспективам миропорядка.

Послевоенные качели

Как известно, Организация Объединенных Наций, возникшая в 1945 году, задумывалась ради недопущения глобальных войн, подобных Второй мировой. Один из инициаторов создания ООН американский президент Франклин Рузвельт вообще полагал, что триумфаторам-ниспровергателям германского нацизма, итальянского фашизма и японского милитаризма – СССР, США, Великобритании, Франции и Китаю – по силам договариваться и совместно вести корабль цивилизации. Находились и те, кто видел тогда в ООН прообраз всеобъемлющего военного союза.

Однако практически сразу после смерти великого президента оказалось, что геополитическая действительность куда мрачнее и недружелюбнее. Уже в марте 1946-го Уинстон Черчилль произнес знаменитую Фултонскую речь, в которой обвинял вчерашнего союзника по антигитлеровской коалиции – Сталина: создает в подконтрольных Москве восточноевропейских странах полицейские режимы, опустил «железный занавес» от Балтики до Адриатики, формирует коммунистические «пятые колонны» на Западе. Черчилль призвал «братскую ассоциацию англоговорящих народов» к «сопротивлению тирании». Выждав пару дней, Сталин заклеймил британца расистом, поджигателем войны и сравнил ни много ни мало с Гитлером. Началась «холодная война».

История – это сплошное «если бы…». О том, чтобы воевать с СССР после совместного разгрома Гитлера, по-горячему или по-холодному, у Рузвельта и в мыслях не было...

Через год преемник Рузвельта Гарри Трумэн поставил жирную точку в истории международного изоляционизма Америки. Доктрина Трумэна, ставившая крест на завещании Рузвельта, гласила, что отныне США становятся «спонсором» и гарантом свободного развития Западной Европы. Последовали «оргмеры»: в 1948 году стартовал «план Маршалла» по ее послевоенному восстановлению, был создан экономический и оборонительный Западноевропейский Союз, в 1949-м начали действовать Совет Европы и НАТО, была образована ФРГ, которая через 6 лет вошла в Североатлантический альянс. Одновременно с этим Советский Союз создал восточногерманскую ГДР и собственный военный блок – Организацию Варшавского договора. До этого противники успели испытать свои силы в Корейской войне.

«Железный занавес» приподнялся при Хрущеве. Он первым из советских лидеров посетил США, призывал к всеобщему и полному разоружению и запрету ядерных испытаний. Но ответный визит президента Эйзенхауэра был сорван 1 мая 1960 года, когда в небе над Свердловском советские ракетчики сбили американский самолет-разведчик U-2. Компромисса с Кеннеди тоже не получилось: американцы вторглись на Кубу. В 1961-м «железный занавес» воплотился в бетоне Берлинской стены, в конце октября того года, 55 лет назад, советские и американские танки по обе стороны от нее целились непосредственно друг в друга, НАТО и ОВД были близки к ядерному конфликту. Человечество никогда не стояло так близко к пропасти термоядерной катастрофы, как год спустя, во время Карибского кризиса. И перепугалось. (Впрочем, на противоположных краях бездны оставались безумцы, у которых чесались руки «дожать» неприятеля).

1970-е – период разрядки, подписания советско-американских договоров об ограничении стратегических вооружений и в других многообразных сферах двухстороннего сотрудничества – от космоса («Союз-Аполлон») до культуры (совместный фильм «Синяя птица») и пищевой промышленности (производство Pepsi в СССР). Президент Форд прекращает Вьетнамскую войну, еще один кровопролитный региональный конфликт, в котором меряются мускулами СССР и США. В Европе апофеоз Ялтинско-Потсдамской системы – подписание в 1975 году Хельсинских соглашений, закреплявших территориальные итоги Второй мировой войны, принципы нерушимости границ и мирного урегулирования разногласий.

Крах намечавшегося «мирного сосуществования» социалистической и капиталистической систем произошел в 1979-м, с вводом советских войск в Афганистан (в те же годы при косвенном участии Советов и Запада полыхают гражданские войны в Колумбии, Эфиопии, Анголе, Мозамбике, Никарагуа; вообще, в послевоенный период разгорелись десятки региональных конфликтов, в которых погибли 20 млн человек). Возобновляется сумасшедшая и изматывающая гонка вооружений. Рейган обзывает Советский Союз «империей зла», Европа усеяна ощетинившимися друг на друга американскими и советскими ракетами. В 1983-м паранойя снова доходит до того, что две сверхдержавы ощущают себя перед реальной угрозой ядерного столкновения, счет идет на минуты...

На владивостокской встрече в верхах в 1974 году СССР и США договорились ограничить стратегические вооружения. Президент Форд подарил Брежневу волчий полушубок, а взамен получил меховую шапку...

Сегодня многие вспоминают ту «биполярную систему» с ностальгией: два колосса разделяли мир, властвовали над ним и несли за него ответственность – устойчивая, дескать, была конструкция. Академик РАН Алексей Арбатов оценивает иначе: «Не было никакого совместного управления миром двумя сверхдержавами – просто ужас перед ядерной катастрофой заставлял стороны избегать прямого столкновения… «Миропорядок» на деле был балансированием на грани всеобщей гибели». Инициатива очередной, горбачевской разрядки, обещавшей «новое политическое мышление для всего мира» (его олицетворением стали вывод советских войск из Афганистана, разрушение Берлинской стены и воссоединение Германии в 1989-90 годах), рассыпалась вместе с Союзом ССР.

Взрывоопасное лидерство

Тогда как россияне видели себя народом, самостоятельно одолевшим советский тоталитаризм, по ту сторону Атлантики (где, к слову, с удивлением встретили распад СССР) на них смотрели как на проигравших в «холодной войне». Соединенные Штаты, оставшись единственным «царем горы» (я бы еще сравнил их с детьми, очутившимися без родителей, но со спичками в руках), частью самоуверенно, отчасти по необходимости, принялись кроить мир под себя.

Ялтинско-Потсдамская система была разгромлена сначала в 1999-м натовскими бомбардировками Югославии в обход Совета Безопасности ООН (для благозвучности их назвали «гуманитарной интервенцией», согласно этой концепции демократии вправе нарушать государственный суверенитет страны ради обеспечения прав человека; стоит добавить, что в результате бомбежек, по разным данным, погибли от 500 до 1700 мирных жителей, а местность была заражена радиоактивным ураном). В 2003-м, также без санкции Совбеза, США и Великобритания вторглись в Ирак под надуманным предлогом ликвидации несуществующего иракского оружия массового уничтожения. В 1999-2009 годах прошли три волны расширения НАТО, в 2008-м произошло расчленение Сербии.

С Клинтонами у Путина сразу не заладилось. В 2000-м президенты обменялись упреками в бомбардировке Югославии и в нарушении прав человека в Чечне...

«США и Евросоюз отвергают ключевое условие, на котором основывался послевоенный европейский, а в значительной степени и мировой порядок – фиксация сфер влияния между державами-победительницами. Хельсинкский заключительный акт… был большой сделкой о невмешательстве двух блоков в дела друг друга… Уважение зон военно-политических интересов и невмешательство во внутренние дела стран с целью изменить их устройство – принципы, благодаря которым холодная война не переросла в горячую. Сегодня Запад категорически отказывается от разговора в подобных категориях, настаивая, что членство в НАТО – неотъемлемое право всякого государства… Москва считает это самой опасной формой ревизионизма», – описывает председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике Федор Лукьянов. Кроме того, глобальная система сдерживания была подорвана выходом Штатов из договора по ПРО в 2002-м и их отказом ратифицировать договор 1996 года о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний.

Первоначальные идеи Владимира Путина о Большой Европе от Лиссабона до Владивостока и о вхождении России в НАТО были, естественно, проигнорированы (впрочем, немаловажно, что в случае вхождения НАТО выходил на границы с Китаем, что не входит в планы Альянса). Путин «выразил глубокую обеспокоенность» однополярной американоцентричной системой в знаменитой Мюнхенской речи 2007 года. А когда, невзирая на предупреждения, Вашингтон в 2008 году призвал принять в состав НАТО Украину и Грузию, терпение Москвы лопнуло. Она показала, что, раз США оставили от послевоенного мироустройства дымящиеся головешки, та тоже «право имеет». Молниеносная российско-грузинская война закончилась признанием независимости Абхазии и Южной Осетии.

«Перезагрузку», предпринятую было президентами Бараком Обамой и Дмитрием Медведевым, похоронило ливийское фиаско: мандат, выданный Совбезом ООН (при нейтралитете России и других) на установление бесполетной зоны и прекращение огня, НАТО использовало для поддержки повстанцев, бомбардировки правительственных войск и объектов, для свержения и устранения Муаммара Каддафи. На Западе эту операцию назвали «гуманитарной интервенцией», в России же событие трактовали как грубейшее попрание принципа незыблемости государственного суверенитета, заложенного в Уставе ООН. Медведеву его нейтралитет стоил президентского поста. А вакуум безвластия, образовавшийся в Ираке и Ливии, немедленно заполнило «Исламское государство» (запрещенная в России террористическая организация) и другие международные террористические формирования. России это стоило гибели авиалайнера с 224 соотечественниками на борту, сбитом террористами в небе над Синайским полуостровом год тому назад. Распространение религиозного экстремизма чревато подрывом Кавказа и Центральной Азии – пороховых бочек, на которых сидит наша страна.

Парадоксально, что заморозки в отношениях России США возобновились именно при Обаме, вернувшем Америку в лоно Совбеза ООН...

С возвращением в президенты Владимира Путина российской и американской сторонам еще удалось договориться о нейтрализации сирийского химического оружия под международным контролем (2013 год) и о соглашении по иранской ядерной программе (2015 год). Но к этому времени уже состоялось присоединение Крыма, на востоке Украины бушевала гражданская война, и «Бук» уничтожил малайзийский Boeing, Запад объявил Кремлю «санкционную войну». Незадолго до этого Россия вышла из Договора об обычных вооруженных силах в Европе, заключенного при Горбачеве и Рейгане. На протяжении последнего года стороны наращивают вооружения и контингенты, демонстративно размещая их поблизости друг от друга, интенсивно проводят военные учения, обмениваются обвинениями в нарушении Договоров о нераспространении ядерного оружия и ликвидации ракет средней и малой дальности, Основополагающего акта Россия-НАТО. Из Москвы дают понять, что ассоциация в НАТО Молдовы приведет к возникновению на европейской карте еще одной горячей точки – в Приднестровье.

В то же время Пентагон рассматривает планы авиаударов по армии Башара Асада, а мы грозим применением в Сирии С-300. Для Вашингтона Асад – ближневосточный деспот, попирающий универсальные (и закрепленные документами ООН) права человека, такой же, как Саддам Хусейн и Муаммар Каддафи. Для Москвы – эмблема ценности государственного суверенитета, также исповедуемой ООН. Америка и Россия понимают мир каждая по-своему и так борются за него, что многие снова замерли в страхе, как 55 и 35 лет назад.

От биполярности – к бесполюсности

Однополярный, американоцентричный мир не состоялся не только в военно-политической сфере, но и в экономике: мировой финансово-экономический кризис, разразившийся в 2008 году в том числе из-за перегрева неуемных потребительских аппетитов американцев, подорвал доверие человечества к первой экономике мира. Сегодня США, не оставляющие задачи обеспечить лидерство глобального Запада (Северная Америка, Европа, Япония, Южная Корея, Австралия, Новая Зеландия), заняты созданием двух международных торгово-инвестиционных партнерств – Транстихоокеанского и Трансатлантического. И уже «подписали» на участие Чили, Перу, Малайзию, Бруней, Сингапур и Вьетнам. «Мы не можем позволить странам вроде Китая писать правила мировой экономики. Писать эти правила должна Америка», – недвусмысленно объяснил Барак Обама.

Лауреат Нобелевской премии Джозеф Стиглиц - об американских торговых партнерствах: «Они приводят к фундаментальным изменениям в юридической, судебной и регулятивной структурах государств. Причем их невозможно проконтролировать посредством демократических институтов. Здесь условия диктуют США...

Но вот Индонезия, например, четвертая из наиболее населенных стран и седьмая экономика мира, в проамериканское партнерство пока не вошла. Обращает на себя внимание и то, что совсем недавно, во время визита в Пекин, Родриго Дутерте, президент Филиппин, традиционно считающихся «непотопляемым авианосцем» Америки, пообещал «попрощаться с США», в том числе в плане военного сотрудничества, и переориентироваться на Китай.

Китайские лидеры, понятное дело, с Обамой не согласны и строят собственный, трансевразийский торгово-инвестиционный проект – «Один пояс – один путь», который, по планам, свяжет саму Поднебесную, Центральную Азию, Россию (которой, видимо, отводится роль в первую очередь военного «зонтика» и источника энергоресурсов) и Кавказ, Юго-Восточную, Южную (Индостан), Переднюю Азию (Афганистан, Иран, Ирак, Турция, страны Персидского залива), Восточную Африку (Кения), средиземноморскую и атлантическую Европу. Кроме того, Китай очень активен в Латинской Америке. Свежая новость: «За 2016 год китайские компании уже заключили сделок по покупке иностранных активов на сумму в 206,6 млрд долларов, улучшив показатели того же периода 2015 года более чем в три раза, и впервые обошли американских инвесторов, чья активность в этом году составила 179,1 млрд долларов. Вместе с тем значительно изменились и сферы интересов китайских инвесторов. Первоначально зарубежные сделки для Китая были способом обеспечить себя сырьем, необходимым в том числе для работы сильной сталелитейной отрасли страны и всей промышленности в целом. В последние же годы на фоне растущих аппетитов инвесторов наблюдается смещение фокуса в сторону приобретения известных брендов и компаний в высокотехнологических отраслях», – информирует журнал «Эксперт».

Добавим, что государства, составляющие большинство перечисленных выше регионов Евразии, либо входят, либо взаимодействуют с такой политической структурой, как Шанхайская организация сотрудничества. Кроме того, Китай, Индия, Бразилия и Россия, крупнейшие (или одни из крупнейших) на планете стран по численности населения и объему ВВП организовали собственный клуб – БРИКС (в 2011 году к нему подключилась еще и Южно-Африканская Республика).

БРИКС – это 25% общемировой территории, 40% населения планеты и 15% мирового ВВП - есть куда расти...

Однако все это не прежний двухполярный мир, каким он был во второй половине прошлого века. Во-первых, достаточно сказать, что Соединенные Штаты и Китай – крупнейшие торговые и финансовые партнеры друг для друга, их фронтальное противостояние вряд ли возможно. А во-вторых, свои амбиции и противоречия есть внутри оформляющихся блоков: между Америкой и Евросоюзом, Китаем и Индией, Китаем и Россией, Россией с Арменией – с одной стороны и Турции с Азербайджаном – с другой, между Узбекистаном и его окружением и так далее.

Одним словом, на смену биполярной системе, сложившейся после Второй мировой войны, кратковременному однополярному миропорядку (вернее попытке его создать, предпринятой в переходный период) приходит, как усматривают некоторые наблюдатели, мир многополюсный, полицентричный. А то и бесполюсный, бесполярный (по формулировке американиста Николая Злобина).

Весь мир – бардак

Политологи из МГИМО Андрей Безруков и Андрей Сушенцов перечисляют приметы надвигающегося нового миро(бес)порядка. Исчерпанность потенциала предыдущего технологического цикла, замедление темпов мировой экономики (некоторые аналитики предвещают не просто деградацию, а коллапс) и отсутствие видения новой модели устойчивого развития. Усиливающийся дефицит природных ресурсов – чистой воды, плодородной земли. При этом – возрастающая конкуренция Запада с его давно сложившимися международными институтами (такими как тот же Совбез ООН, или Мировой банк с Международным валютным фондом и ФРС) и вызревающих лидеров – к примеру, упомянутых Турции, Ирана, Индии и Бразилии. Конфликт между «золотым миллиардом» и остальным человечеством, «высшим классом» и «пролетариатом», правительствами и гражданами («В то время как люди требуют справедливости, государства пытаются организовать тотальный контроль над гражданами, особенно их финансами. В ближайшей перспективе мы увидим сначала спорадическое, а затем и организованное движение протеста против засилья «большого брата». Джулиан Ассанж и Эдвард Сноуден – только первые ласточки»). Ускорение регионализации международных отношений, соответствующие примеры мы уже привели – БРИКС, ШОС. Обострение борьбы за национальную и религиозную идентичность и самоопределение, за передел границ по национальному и религиозному принципу (в качестве примеров – многомиллионный народ курдов, мечтающих о собственной государственности, и радикалы из того же ИГИЛ). На этом фоне – глобальный идеологический вакуум: советская идеология в прошлом, американский либерализм скомпрометирован («В то время как основная масса населения мира требует справедливости, «золотой миллиард» продолжает навязывать концепцию индивидуальной свободы, которая все больше очищается от ответственности и превращается во вседозволенность»), Китай о себе еще толком не заявлял, да и слишком, добавим мы, бросаются в глаза его непривлекательные черты – расслоение общества, неэкологичность и т. д.

Из контрольного арсенала атлантистов: по традиции, заведенной еще в 1944 году, Всемирный Банк возглавляет американец (в настоящее время – Джим Ен Ким), а МВФ – представитель Франции (Кристин Лагард)....

Все эти невиданные прежде вызовы и угрозы провоцируют друг друга и наслаиваются друг на друга. «Каждый кризис порождает большое число неудовлетворенных, часто озлобленных людей. Эти люди, считающие себя жертвами тех, кто правит, неизбежно соберутся вместе. В мелкие группы и отдельные протесты. Или в большие организации, у которых найдутся талантливые лидеры. Не склонный к эмоциональным заявлениям бывший госсекретарь Соединенных Штатов Колин Пауэл назвал грядущие несколько лет революционными», – напоминают Безруков и Сушенцов.

Впрочем, известный американский исследователь Параг Ханна в своей книге «Как управлять миром», объясняет, что модель бесполюсности далеко не нова, человечество проходило ее в Средневековье, просто на наших глазах начинается Новое Средневековье: «Согласно прогнозу Национального совета по разведке США, к 2025 году само понятие единого «международного сообщества» канет в Лету. Не останется ни всемирного левиафана, ни глобального парламента всего человечества, ни американской гегемонии. Вместо этого нас ожидает разделенный, раздробленный, неуправляемый, многополярный или бесполярный мир, мир без правящих им держав».

Ближайшее будущее, по Ханне, таково: на первый план, как и века назад, выйдут не нации, государства и правительства, а отдельные регионы, города (типа Нью-Йорка, Стамбула, Каира, Дубая и т. д.) и их союзы, наподобие Ганзейского, даже отдельные семьи, как когда-то Медичи во Флоренции, диаспоры, транснациональные корпорации (как Bloomberg, например, который, по славам Ханны, является, по сути, крупнейшей разведывательной структурой), церкви, НПО, преступные сообщества, террористические сети, наемники. «Наш мир будет больше похож на целую сеть деревень, чем на одну мировую деревню, – предсказывает ученый. – Диаспоры и иностранная экономическая зависимость могут вызвать непредсказуемые политические пертурбации. Как изменится политика арабских монархий, если правительство Индии начнет требовать политических прав для миллионов индийских гастарбайтеров, которых там в пять раз больше, чем местных жителей?»

Практика односторонних экономических санкций без мандата ООН противоречит правилам ВТО. Но кого это волнует? Еще один признак того, что общие нормы отмирают...

Собственно, Новое Средневековье уже здесь, утверждает Параг Ханна. «Сегодня основные бизнесы во Франции, Турции, Корее, Иордании и других странах сосредоточены в руках отдельных семей и членов гильдий и клубов типа «Организации молодых руководителей». Более того, семейные бизнесы и малые предприятия утверждают себя в качестве станового хребта реального сектора мировой экономики. Нельзя не упомянуть и о таких мультимиллиардерах-филантропах, как Билл Гейтс, финансирующего борьбу со смертельными недугами, Ричард Брэнсон, спонсирующего африканские школы, и Ратан Тата, управляющего городами сталелитейных производств. Они представляют интересы своих компаний и проектов, а вовсе не страны своей гражданской принадлежности, и от успеха их деятельности зависят жизни миллионов людей, – подмечает Ханна в книге «Как управлять миром». – [Города] используют независимые инвестфонды для приобретения последних технологий на Западе, скупают сельскохозяйственные земли в Африке, где выращивают продовольствие для собственных нужд, и защищают свои вложения с помощью частных армий и шпионажа. Гамбург и Дубай создали партнерство с целью укрепления связей в области судоходства и в научных биологических исследованиях, самостоятельную коммерческую ось образовали и Абу-Даби с Сингапуром».

Совбез ООН: реформа нужна, но невозможна

А что же Организация Объединенных Наций? Она на фоне перемен и предсказаний выглядит анахронизмом. Ключевое положение в Совете Безопасности, как и 70 лет назад, у пяти стран-постоянных членов СБ, наделенных правом вето, – США, Великобритании, Франции, России и Китая (еще 10 стран, меняясь каждые два года, выступают непостоянными членами СБ, не обладающими правом вето). СССР, один из «отцов-основателей» ООН, приказал долго жить уже поколение назад (в конце 1991-го, во избежание каких-либо сторонних посягательств на состав «сильных мира сего», просто сменили табличку на «Российскую Федерацию»), гоминьдановский Китай, изначально наделенный привилегиями постоянного члена СБ, в 1971 году потеснила Китайская Народная Республика, Великобритания недавно приняла решение о выходе из Евросоюза и вряд ли вправе представлять всю Западную Европу, Франция утратила блеск европейского лидера. Таким образом, из всех постоянных членов Совбеза в прежнем положении находятся только США.

Вместе с тем за десятилетия после окончания Второй мировой войны выросли совсем другие «чемпионы», которые оспаривают явно несправедливую монополию пятерки. Это Германия и Япония, которые в 1945 году и заикнуться не могли о каком-то особом международном статусе, а сегодня, наряду с Америкой, выступают крупнейшими спонсорами ООН. Это Бразилия, Индия и Иран. («Иран принял у себя самое большое количество беженцев и по этому показателю занимает первое место в мире. В последние месяцы европейские страны изнемогают от части беженцев, вынужденных оставить свои дома из-за начала военных действий, в то время как Иран разместил на своей территории 4 млн вынужденных переселенцев из числа афганцев, курдов, иракцев, кувейтцев, азербайджанцев, таджиков и боснийцев и не получил от этого ровным счетом никаких преимуществ», – высказывает претензии иранский политолог Мехди Закериян). Среди постоянных членов Совета Безопасности совсем не представлен Африканский континент, на эту миссию претендует ЮАР.

Это «русская комната» Совбеза ООН. «Русская» – потому что ее проектировали советские архитекторы. В этом компактном помещении решаются самые важные вопросы. На предложение расширить комнату полпреды отвечают: не надо, иначе появится искушение расширить и Совбез...

Но дальше разговоров и обещаний не идет уже почти четверть века. Во-первых, в расширении не заинтересован нынешний «квинтет». Казалось бы, Россия и Китай должны всячески способствовать тому, чтобы в их «компании избранных» очутились коллеги по БРИКС – Бразилия, Индия, ЮАР (тем более что, как показала практика голосования по сирийскому вопросу, эти страны способны на согласованную позицию). Но гигант Китай ревностно относится к соседнему гиганту Индии, не говоря уж о Японии. США точно так же с недоверием смотрят на Германию. Для России, с ее отсталой экономикой и дефицитом преданных геополитических союзников, право вето (да еще ядерное оружие) – единственное, что обосновывает ее присутствие в «высшем эшелоне» государств, она в размывании этого права не заинтересована совсем. Тем более что «середнячки», типа Ирана, уже заговорили об ограничении права вето, например, в случаях, когда его применение может угрожать жизням мирных граждан: в той же Сирии что Россия, что проамериканская коалиция действуют в рамках ООНовских процедур, да толку-то, кровь мирных граждан все равно течет рекой.

Во-вторых, против расширения состава постоянных членов Совбеза Испания, Италия, скандинавские страны, Египет, Нигерия, Кения, Пакистан, Малайзия, Индонезия, Мексика и Аргентина. Они полагают, что ничем не хуже Германии, ЮАР, Индии и Бразилии (ведь те не побеждали ни в какой мировой войне, а их экономические успехи изменчивы), небезосновательно опасаются, что численное увеличение монополии СБ не даст им никаких преимуществ, и настаивают на увеличении количества непостоянных членов Совета. Или полупостоянных, чьи полномочия будут тянуться по 8-10 лет. «Надо искать компромиссы», – эта мантра будет произноситься еще долго.

Сначала «секретарь», потом «генеральный»

В довольно ущербном положении находится Генеральный секретарь ООН. В Организации любят повторять: генсек должен помнить, что он прежде всего секретарь. То есть не является источником самостоятельных решений, не влияет на международные конфликты, а лишь может «обращать внимание» Генеральной Ассамблеи и Совета Безопасности. При этом, свидетельствует седьмой генсек ООН Кофи Аннан, «совсем непросто убедить политических лидеров, что им необходимо отдать свой политический капитал и внимание этой, а не другой проблеме. Политические императивы в столицах мира обычно определяются так: что пишут в газетах? что беспокоит моих избирателей? в чем главные проблемы дома? Но если наши дела идут плохо, мы в какой-то степени рискуем стать «козлом отпущения». Никто ведь не обращается в ООН за решением проблем, если они поддаются решению: зачем, если их можно решить самостоятельно и поставить это себе в заслугу. Поэтому мы в основном занимаемся вопросами, у которых нет решений».

В разное время постоянные члены Совбеза ООН «заворачивали» кандидатуры де Голля (слева), Эйзенхауэра (справа), британского премьера Энтони Идена: великие политики автоматически выходят за узкие рамки полномочий генсека...

Куда более действенными полномочиями обладают руководители Всемирного банка и Международного валютного фонда, а не генсек Организации Объединенных Наций, специализированными учреждениями которой являются ВБ и МВФ. Неудивительно, что, по словам Кофи Аннана, «всегда не хватает денег, и никогда нет достаточно персонала для решения любого из вопросов; нам всегда приходится изворачиваться, чтобы найти средства и людей и хоть как-то повлиять на проблемы. То же можно сказать и о внутренней ситуации в странах, когда министрам иностранных дел и министрам финансов приходится делать все, чтобы у себя в стране разъяснить, «почему нам необходимо отдать 0,7% нашего ВВП на помощь развитию за рубежом, когда у нас самих люди голодают или находятся без работы». Сегодня, во времена жесткой экономии, это особенно непростая задача». (Причем вместе с этим 125 тыс. «голубых касок» ООН участвуют в двух десятках миротворческих операций; российский дипломат Александр Горелик посчитал: в среднем учреждавшаяся в 2015 году ООНовская операция собирала под голубым флагом на 9 тыс. человек больше, а ее ожидаемый срок в три раза длиннее, чем у сходной операции в 2000 году).

Финансовая зависимость ведет и к политической. Рассказывает эксперт Российского совета по международным делам Дмитрий Кику: «Например, шестой генеральный секретарь Бутрос Бутрос-Гали был известен своим непримиримым сопротивлением американской политике на Балканах. В результате Вашингтон наложил вето на его переизбрание на второй срок. Пришедший ему на смену Кофи Аннан дал справедливую оценку как «незаконченной и противоречащей Уставу ООН» военной интервенции США и их немногочисленных союзников в Ираке в 2003 году, за что подвергся нападкам американцев за якобы получение собственной выгоды от реализации в этой стране программы ООН «Нефть в обмен на продовольствие». Однако в ходе последующего расследования в действиях Аннана не было найдено каких-либо противоправных действий. Примечательно, что когда в сентябре 2014 года США приняли решение о начале военной операции в Сирии без санкции СБ ООН и согласия легитимного сирийского правительства (своими целями Вашингтон называл «Исламское государство» и другие террористические организации – прим. ред.), Пан Ги Мун воздержался от четких оценок данного шага, постаравшись никоим образом не осудить американские авиаудары, но и не подтверждать их законность. Вероятно, он держал в уме последствия для Кофи Аннана из-за его принципиальной оценки противоречащей международному праву интервенции коалиционных сил США, Великобритании и Австралии в Ирак».

За десять лет на посту генсека ООН Пан Ги Мун (справа) умудрился ни разу не побывать в Северной Корее, чтобы попробовать урегулировать ядерную проблему. Говорят, потому что Сеул не дал добро. Хотя генсеку оно и не требуется...

США – партнер строптивый. Трижды за всю историю Организации Объединенных Наций генсеком ООН становился представитель Группы западноевропейских государств, по два раза – выдвиженцы Группы государств Азии и Тихого океана и Группы африканских государств, один раз – кандидат от Группы государств Латинской Америки и Карибского бассейна. Все это время своей очереди ожидала Группа государств Восточной Европы. В этом году казалось – дождалась: среди соискателей на пост генерального секретаря присутствовали граждане Молдовы, Македонии, Словении, Хорватии, Черногории, одним из наиболее вероятных сменщиков Пан Ги Муна называли Ирину Бокову, генерального секретаря ЮНЕСКО. Дочь видного деятеля Болгарской коммунистической партии, Бокова является выпускницей и почетным доктором МГИМО, прекрасно говорит на русском (а также английском, французском и испанском) и вообще тепло относится к нашей стране. Вероятно, это ее и подвело. В конце концов новым генсеком стал Антониу Гутерриш, бывший премьер-министр Португалии, Верховный комиссар ООН по делам беженцев. К исполнению своих новых обязанностей он приступит 1 января.

Меняйся – или умри

Итак, сегодня мы являемся свидетелями явной конфронтации Соединенных Штатов и Российской Федерации. Возможных сценариев развития конфликта – три: либо успех одной из сторон, либо дальнейшая эскалация противостояния, либо появление новой общей, объединяющей угрозы. Каждый из вариантов далеко не идеален: односторонний выигрыш вернет к однополярному мироустройству и глобальному диктату; наращивание напряжения приведет к непредсказуемым, неконтролируемым, чрезвычайным, катастрофическим последствиям; а пример «Исламского государства» говорит, что общие угрозы совсем не обязательно консолидируют, так стоит ли призывать еще более опасные?

Антониу Гутерриш тоже владеет английским, французским и испанским. Но не русским. Зато по политическим убеждениям – социалист..

Поэтому и российские, и западные дипломаты, ученые считают, что «сильным мира сего» надо просто одуматься и начать ответственный диалог. Тем для совместного обсуждения и действия достаточно: климатические изменения и эпидемии, ядерное сдерживание, религиозный экстремизм, международный терроризм и незаконный оборот наркотиков, неконтролируемая миграция и демографические перекосы, экономический спад и региональные конфликты.

При этом «между ведущими мировыми державами нет таких противоречий и разногласий, которые были бы непреодолимым препятствием для начала серьезного диалога о будущем мировом порядке, – рассуждает экс-министр иностранных дел России Игорь Иванов. – Инициатива такого диалога должна принадлежать ведущим мировым державам (например, постоянным членам Совета Безопасности ООН) при наличии между ними консенсуса по фундаментальным вопросам. В диалоге о новом мировом порядке должно быть обеспечено присутствие всех государств в таком формате, который не препятствовал бы достижению конкретных договоренностей по самым острым вопросам. Процесс должен завершиться Всемирной конференцией (сопоставимой с Венским конгрессом 1815 года), на которой будут приняты принципы и правила их применения в интересах всеобщей безопасности и развития».

«Сначала необходимо снизить градус конфликта, а затем способствовать продвижению к новой архитектуре безопасности в Евразии – организовать совместную работу НАТО, ОДКБ, ШОС под эгидой Совета Безопасности ООН. Таким образом будет реализована идея Франклина Рузвельта, который считал, что ООН должна строиться вокруг триумвирата США, России и Китая, гарантирующих мировой порядок, – надеется американский аналитик Фрэнсис Корнегей. – Подобный сценарий, инициированный Секретариатом ООН и поддержанный Генеральной Ассамблеей, должен быть одобрен Советом Безопасности ООН. Этому процессу не противоречило бы включение обязательства пяти постоянных членов реформировать Совбез, сделав его работу более прозрачной и повысив подотчетность Генеральной Ассамблее. Кульминацией этого процесса станет возвращение России в G8 (возможно, даже раньше, после того как будут запущены дипломатические механизмы урегулирования конфликта), где она, по сути, является мостом между БРИКС и G7. Кто знает, возможно, от этого варианта в конечном итоге выиграют все: это будет инициированный ООН переход к постзападному многополярному порядку».

Советский Союз пользовался в ООН широкой поддержкой делегаций и аппарата. Сегодня Россия зачастую оказывается в одиночестве и поэтому прибегает к праву ветоРИА Новости/МИД РФ

Симпатичная картинка. Но вот Николай Злобин уверен, что, хоть потребность в институциональных переменах назрела и перезрела, «ООН является принципиально нереформируемой организацией, а с другой стороны, именно она представляет собой главное препятствие для создания альтернативы самой себе». И не будем забывать о прогнозах Парага Ханны: еще всего лишь несколько лет – и регулирующие функции перейдут от государств к отдельным регионам и городам, от правительств к сообществам, сетевым структурам. Если предвидению Ханны суждено сбыться, пусть не к 2025 году, а позже, что останется от Совета Безопасности и ООН в их нынешнем виде? Такие же головешки, что от миропорядка «на двоих», который казался незыблемым еще каких-то 30 лет назад?