САТАНОВСКИЙ: Как может развиваться система отношений с Ираном и с его ядерной программой? Потому что я понимаю, что ваш премьер-министр, которого, я знаю, ты “сильно любишь” и знаешь не одно десятилетие, по-моему, так полюбил Трампа, что он готов на нём бы жениться, кабы у него своей жены не было. Да и у Трампа тоже. У них какое-то стопроцентное совпадение видения ситуации, в отличие от того, что было с президентом Обамой, тоже не самым гениальным из начальников этого мира. Но у нас есть президент Трамп, и он может вполне и переизбраться. А “наезд” на Иран очень тяжелый. Обвинения в том, что Иран поддерживает "Аль-Каиду", ну, сильно далеки от того, чтобы мы верили теперь в гениальность помощников Трампа, того же Помпео. Я, правда, читал его доклады Трампу, ещё когда он был директором ЦРУ, это был ужас-ужас. Он придворный, он всё-таки очень старался, чтобы его полюбил действующий президент. И действительно, вот он госсекретарь. Что будет? Чем душа наша успокоится в текущем режиме? По твоей оценке, что может быть?
КЕДМИ: Ну, во-первых, в России, по крайней мере за те годы, пока я её не посещал, очень испортили русский язык, вводя иностранные понятия, которые совершенно другие, бизнесовые. Это на английском языке, на американском языке звучит, а на русском это совершенно другое значение. В русском языке есть другие определения. Когда говорят “бизнесмен”, это имеется в виду обычно человек, который занимается какими-то деньгами, какими-то проектами.
КЕДМИ: Деловой человек. Русский язык более богатый. Он предпринимателем может быть. Он может быть человеком, который занимается торговлей недвижимостью. Он может быть просто спекулянтом, который занимается торговлей недвижимостью. Обычно это то же самое.
САТАНОВСКИЙ: В английском языке есть такое выражение, спекулянт? Вот существует?
КЕДМИ: Спекулянт – это звучит благородно на русском языке. Трамп – он спекулянт недвижимостью.
САТАНОВСКИЙ: Ну, это не так благородно звучит.
КЕДМИ: Но это более точно. А чем он занимался всю жизнь? То есть он умеет торговать, он умеет “выжимать” цены, он умеет “выжимать” из клиента максимум, строить подешевше, получать контракты и покупать землю, а дальше увязать всё.
САТАНОВСКИЙ: У меня ощущение, что он ещё умеет и привык блефовать.
КЕДМИ: А там много этого. Вообще, в спекуляции (то есть купить по одной цене, а продать по более высокой) очень много элементов того, как надуть клиента, как его обмануть, как создать у него не то впечатление, которое есть, а то, которое мы хотим ему внушить: что он покупает самое лучшее, что у него нет другого выхода. И это больше торговля, но в самом примитивном её виде.
Мнение редакции может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Благодарим каждого зрителя за внимание к нашему творчеству, за ваши комментарии. - 13175401