Вечер с Владимиром Соловьевым. Новая этика

26 октября 2018 - vip

Когда нам в конце 80-х и начале 90-х говорили о преимуществе западного образа жизни, то имели в виду, что каждый гражданин «новой, не советской России» будет иметь красивый дом, «мерседес» и деньги на покупку массы красиво упакованных продуктов. О том, что вместе с химически красивыми продуктами в нашу страну придут и другие западные «ценности», нам ничего не говорили. И они пришли. Нищета, бомжи, теракты. Всего этого в СССР не было.

Пришли к нам и западные стандарты журналистики. То, что сегодня называется непонятным словом «хайп». Не могу себе представить, чтобы на советском телевидении вели долгие и упорные прямые трансляции с места трагедии. Брали многочисленные интервью у очевидцев и уполномоченных лиц.

(В СССР, скажем прямо, была иная крайность — не говорили вообще ничего. В Чернобыле взрыв, но никто не знает ничего и люди спокойно идут на демонстрацию в Киеве, хотя лучше как минимум остаться дома).

Но прямые трансляции с места трагедий надо прекращать. Зачем они нужны? Повысить рейтинг канала и программы? А уместно ли это на фоне трагедии? Нет, не уместно. Куда приличнее и человечнее выглядит рассказ о случившемся. Короткий, сухой. Только факты. Сегодня в Керчи осуществлен террористический акт. По предварительным данным есть жертвы. Следствие ведет работу. Просим соблюдать спокойствие, власти контролируют ситуацию. Как-то так.

А зачем в эфире телеканалов показывать самодельные взрывные устройства (СВУ) и оружие крупным планом? Вы их что, рекламируете? Так ведь и есть. Многочасовые разговоры и трансляции есть не что иное, как реклама террора. И потому их не должно быть. Надо понять, что именно подробный рассказ убийств и преступлений со смакованием деталей является не способом их предотвратить или исключить, но способом их тиражировать.

Несколько слов хочется сказать не только об ответственности журналистов, но и об ответственности официальных органов. Надо прекращать вакханалию версий в первые часы. Не надо пытаться объяснить все и всем в первые минуты. Иначе мы уподобимся нашим «британским партнерам», которые в первые десять минут уже назначают виновных. Мы же страна солидная и серьезная — следствие разбирается, идет процесс дознания.

А потому — роток на замок. Говорим только то, что не повредит следствию и является фактом неоспоримым. Был взрыв/взрывы, по колледжу ходил студент и стрелял. Был ли он один, достоверно не знаем, выясняем. На сегодняшний час — столько-то убитых и раненых и труп этого студента. Застрелился? Мы этого не знаем. Труп есть, а подробности узнает следствие.

Хоть тому научились, что не повторяют на каждом шагу имя студента. Вы можете его назвать? Нет? Вот и отлично. Печальный опыт Герострата, что сжег много веков назад храм Артемиды в Эфесе, учтен. Забудьте его имя, говорите о подозреваемом, о террористе. Только имя не называйте.

Потом еще одно — убийца стрелял картечью. Такой выстрел с близкого расстояния может просто ногу оторвать. За несколько дней до трагедии он приобрел 150 патронов. При таком количестве купленных патронов «на кабанов» к нему с проверкой должны были явиться компетентные органы. Сейф, где патроны и оружие лежит, проверить. Покупая такое количество патронов, неопытный 18-летний студент каким-то образом знал, сколько пройдет времени от покупки до проверки, и приобрел патроны так, чтобы стрельба произошла ранее. Мог ли простой студент это знать? Нет.

Вечер с Владимиром Соловьевым. Новая этика

Похожие статьи: