- Господин Президент, большое спасибо за то, что согласились на это интервью. Мы прибыли в Сирию по случаю пятилетия со дня начала российской военной операции в Вашей стране, целью которой было освободить ее от терроризма. В этой связи хотели бы по возможности обсудить с Вами итоги этих событий.
- Добро пожаловать. Я рад встретиться с Вами сегодня и дать интервью Вашему уважаемому каналу.
- Господин Президент, давайте вернемся к событиям пятилетней давности. Как Вы сегодня можете оценить обстановку в Сирии в 2015 году? Рассчитывали ли Вы на помощь извне?
- Если коротко описать ситуацию, сложившуюся в то время, то можно сказать, что она была крайне опасной. Террористы наступали в различных районах страны, захватывали города при непосредственной помощи из США, Франции, Великобритании, Катара, Саудовской Аравии. Непрямую поддержку им оказывали западные страны, весь Запад в целом. Эта ситуация, которую я охарактеризовал бы как крайне опасную, была главным предметом наших контактов с российским военным и политическим руководством, особенно после 2014 года, когда террористами были заняты обширные пустынные районы на востоке Сирии.
Конечно, мы надеялись на то, что нам будет оказана помощь, по нескольким причинам. Первая из них заключается в том, что политическое положение в Сирии очень важно. Любая ошибка, допущенная здесь, может отразиться на ситуации на всем Ближнем Востоке и в других регионах. Борьба за Сирию из-за ее значимости идет с древних времен, это не новое явление.
Вторая причина – в том, что терроризм, с которым боролась Сирия, это тот же терроризм, который несет ответственность за захват детей в школе в Беслане в 2004 году, за убийство невинных людей в театре на Дубровке. Это международный терроризм. Поэтому в интересах России было, во-первых, нанести удар по терроризму, а во-вторых – избежать дестабилизации в Сирии, поскольку ее последствия могли повлиять на интересы других стран, в том числе и самой России.
- Сравнивая ситуацию пятилетней давности с сегодняшним положением, как Вы оцениваете действия России, роль Министерства обороны?
- Вне всяких сомнений, российская армия очень хорошо оснащена технически. Это четко проявилось во время войны. С другой стороны, это профессиональная армия в полном смысле этого слова, умеющая точно определить цели и пути их достижения. Хотел бы отметить, что те российские военные, с которыми мы напрямую взаимодействовали на всех уровнях, трудились без перерыва. Например, в разгар сражений пилоты совершали первые вылеты в три часа утра, еще до восхода солнца, а заканчивали работать уже за полночь. У них не было времени на отдых. Конечно, нельзя не вспомнить и о том, что российская армия понесла потери в Сирии.
Что касается Министерства обороны, то это – своего рода «зонтик», под прикрытием которого проходят действия «на земле», имеющий как военный, так и политический характер. Это ведомство вызывает к себе большое доверие, без которого было бы сложно совместными усилиями наших армий выполнять стоящие перед нами военные задачи. Основой этого доверия является высокий уровень транспарентности и честности. Это касается всех договоренностей, всего, что было достигнуто за прошедшие пять лет. Так вкратце можно описать впечатление, которое за это время сложилось у многих сирийских военных, сотрудничавших с российскими коллегами.
Хотел бы добавить, что российский народ, всегда гордившийся своей армией, после этих пяти лет должен гордиться ею еще сильнее в связи с ее большими успехами в Сирии.
- Спасибо за Ваши слова. Давайте поговорим о взаимодействии наших вооруженных сил. За последние пять лет в сирийской армии произошли серьезные изменения. Какой опыт был приобретен сирийскими специалистами и военными в ходе их сотрудничества с российскими коллегами, Министерством обороны России?
- Несомненно, российская армия имеет разнообразный опыт. Так, во время Второй Мировой войны она получила большой навык «классических» боевых действий, а в Чечне – «нетрадиционной» войны, которая была похожа на то, с чем столкнулись мы. Там тоже оказывалась поддержка извне с целью ослабить Россию, может быть даже – добиться ее разделения, тоже действовали разнообразные террористические группировки, в том числе спящие ячейки. В общем, Чеченская война была войной «нетрадиционной».
У нас имелся собственный опыт борьбы с терроризмом в конце семидесятых – начале восьмидесятых годов. В то время речь также шла об экстремистских террористических группировках. Боевые действия тогда были в чем-то схожи с тем, что происходило в Чечне в плане помощи из-за рубежа и применения «нетрадиционных» методов войны, в частности, задействования групп, которые были меньше, чем армия, но больше, чем спящая ячейка.
Конечно, объединение российских и сирийских наработок в борьбе с терроризмом имело большое значение. Необходимо также учитывать, что за прошедшие пять лет террористы изменили свою тактику. Поэтому и нам, и вам было какие уроки извлечь в плане борьбы с ними.
Могу сказать, что это очень полезный военный опыт. До тех пор, пока с терроризмом не покончено, мы будем продолжать учиться. Каждая битва, которую мы вели, была не похожа на другие. Вне всяких сомнений, этот обмен опытом имел очень важное значение, особенно для Сирии.
- Как Вы знаете, наши страны во многом похожи. Сирия на протяжении веков была на пересечении интересов разных стран. Так же дело обстоит и с Россией, которая на протяжении своей истории была вынуждена вести множество войн. Не мы их начинали – враги приходили на нашу землю. В этом году наша страна отмечает 75-летие победы в Великой Отечественной войне. Ее переломным моментом стала Сталинградская битва, после которой началось наступление нашей армии на запад. Мы погнали, прошу прощения за это выражение, фашистов из нашей страны. Сирийским Сталинградом часто называют битву за Алеппо. Какова роль освобождения этого города в процессе ликвидации террористического присутствия в Сирии?
- Вы задали вопрос об очень важном этапе войны в Сирии – о сражении за Алеппо. Сравнение, которое Вы привели, бытует и среди сирийцев. Алеппо был в осаде более двух лет, большую часть этого времени это была полная блокада. Доставка в город продовольствия, предметов первой необходимости производилась под ударами террористов, не было никакой уверенности в успехе. В городе отсутствовало электричество, водоснабжение. Поэтому я полагаю, что предложенное сравнение корректно, во-первых, в плане стойкости народа. Когда Вы говорите о Сталинграде, то прежде военных побед Вы вспоминаете именно о непоколебимости людей. Если бы не эта стойкость, советская армия не смогла бы начать крупное наступление. То же самое можно сказать и об Алеппо. Если бы не твердость жителей города, армия не сумела бы провести необходимую подготовку к сражению.
Другое совпадение: после Сталинграда ваша армия наступала на запад до самого окончания войны. От Алеппо наша армия также двигалась на запад. Там расположен Идлиб, в направлении которого продолжится освобождение наших территорий.
Конечно, значимость Алеппо как крупнейшего, наряду с Дамаском, города страны велика и в политическом, и в экономическом, и в военном смыслах. Несомненно, в плане стратегических последствий Алеппское сражение имело важнейшее значение. По своим результатам битва за Алеппо была решающей, она изменила ход войны в Сирии. Полагаю, что после нее и военная, и политическая ситуации уже не будут прежними. Поэтому Ваше сравнение верно. Конечно, за исключением разницы в масштабах.
- По сирийским меркам это было крупное сражение, и ваши потери в нем были велики… Эта битва была судьбоносной. Господин Президент, в соответствии с имеющимся российско-сирийским соглашением, на территории Вашей страны расположены две российские военные базы – в Хмеймиме и Тартусе. Какую роль, на Ваш взгляд, они играют в деле обеспечения безопасности в Сирии сегодня? И какую могут сыграть в будущем?
- Для понимания роли России в Сирии, и, в частности, значимости этих баз, необходимо остановиться на двух важных моментах. Во-первых, в Сирии мы имеем дело с международным терроризмом. Однажды его последние очаги на нашей земле будут ликвидированы, боевики утратят свой потенциал вследствие операций, проводимых нашими военными.
Но что произойдет после того, как с терроризмом будет покончено? Здесь мы подходим ко второму моменту – роли России в глобальных вопросах. Сегодня мир живет по законам джунглей, забыв о международном праве. Причина такого положения в том, что на протяжении четверти века в системе международных отношений наблюдался дисбаланс сил. Роль России – восстановить утраченное равновесие.
Наряду с политико-дипломатическими шагами на различных международных площадках не последнюю роль в этом процессе играет наращивание российского военного присутствия в мире. Большинство стран, прежде всего малых, к числу которых относится и Сирия, только выиграют от более сбалансированного миропорядка. Таким образом, не следует полагать, что роль России в Сирии ограничивается лишь противодействием международному терроризму. Соответствующие российско-сирийские договоренности рассчитаны на 45 лет. Не думаю, что террористы продержатся так долго.
Российское военное присутствие в Сирии, а также в других частях света, имеет еще одно измерение. Его суть – обеспечение более справедливого и сбалансированного миропорядка. Конечно, если Запад когда-нибудь откажется от агрессивной политики и использования своей военной мощи для создания проблем в мире, возможно, и Россия не будет нуждаться в подобных объектах. Но сегодня миру необходим баланс, о котором я упомянул.
- Господин Президент, давайте поговорим о тех, кто постоянно игнорирует международное законодательство. Вы знаете, кого я имею в виду. Вы – избранный глава Сирийской Арабской Республики, Вы возглавили борьбу с терроризмом, закон на Вашей стороне, Вас поддерживает народ. Вместе с тем, мы постоянно слышим от некоторых западных лидеров заявления в духе: «Асад должен уйти». Мы хорошо помним, как об этом говорил Барак Обама. К сожалению, об этом же твердит и Дональд Трамп. Недавно в США была издана книга «Страх: Трамп в Белом Доме» известного американского журналиста Боба Вудворда. Он утверждает, что в 2017 г., после ракетного удара по Сирии, Трамп требовал убить Вас. Цитирую: «Давайте просто убьем его. Давай, давай убьем… их всех». Как Вы можете прокомментировать это? Почему Вас демонизируют?
- Что касается заявлений о необходимости отстранения президента Сирии от власти, о которых Вы только что упомянули, хотел бы сказать следующее. В США привыкли считать, что руководители других стран – это их агенты. Они их назначают, а когда отведенная им роль окончена, говорят: «Уходите». Но я – не один из таких глав государств. Поэтому подобные заявления нас совершенно не заботят и не беспокоят. Это разговоры, рассчитанные на внутреннюю американскую аудиторию.
- Вас не затрагивает пренебрежительное отношение Запада к Вам?
- Нисколько. И позвольте объяснить почему. В заявлениях Дональда Трампа, о которых говорится в процитированной Вами книге, нет ничего необычного или удивительного, поскольку с момента окончания Второй мировой войны, с периода Холодной войны и по сей день отличительными чертами внешней политики Вашингтона являются стремление к гегемонии, организация переворотов и убийств, разжигание конфликтов.
Дональд Трамп не сказал ничего нового. Напротив, надо признать, что прямолинейность – это характерная черта хозяина Белого дома, который подобными высказываниями вскрывает всю подноготную властей США. Для нас суть американского режима ясна, но прежде она оставалась скрытой под красивыми масками, речами о демократических ценностях и правах человека. Дональд Трамп открыто признается: «Мы поступаем вот так». Но даже если он и не произносил слова, которые Вы привели, необходимо помнить, что он, тем не менее, является частью политики и мышления, господствующих в США.
США не нужны партнеры, поэтому им не нужны и независимые государства, в том числе и на Западе, который полностью подчинен воле Вашингтона. Американцы не хотят мириться с существованием самостоятельных людей и стран. Они не готовы принять даже независимость России, которая является сильным государством. Они отрицают вашу историю. Вам хорошо известно, что США ставят под сомнение решающий вклад Вашей страны в разгром гитлеровской Германии.
Если они не готовы вести равноправный диалог с Россией, вряд ли они будут уважать суверенитет такой небольшой страны как Сирия. Проблема американских властей в том, что они не принимают самодостаточных и независимых людей, трудящихся на благо своей родины.
- Да, в этом плане наши страны схожи. Давайте поговорим об амнистии боевиков. Как проходит процесс примирения враждующих сторон? В июле в Сирии состоялись парламентские выборы, победу на которых одержал правящий блок. Поздравляю Вас. Вместе с тем ясно, что проблема с оппозицией не решена. Помню, как во время переговоров в Женеве представители властей и оппозиции входили в зал через разные двери. Как проходит сейчас этот процесс? Есть ли новости в работе Конституционного комитета? Какова роль международных посредников в этом процессе? Роль ООН? России? Кому лично Вы доверяете в этом вопросе?
- Россия и Иран играют важную роль в этих переговорах и прилагают усилия с целью достижения пусть даже частичного прогресса. Однако это длительный и сложный процесс. Но давайте будем откровенны. Когда, к примеру, Вы говорите об «оппозиции» – а у Вас в стране она есть – то представляете себе патриотов, являющихся частью российского народа. Если Вы как гражданка своей страны понимаете, что эта группа людей или этот конкретный человек связаны с иностранными спецслужбами, Вы уже не станете именовать их «оппозицией». По моему мнению, оппозиция должна быть патриотичной.
По поводу того, что происходит на переговорах. В них участвует сторона, которую поддерживает сирийское правительство, поскольку она выражает его точку зрения. Есть и другая, не сирийская сторона, состав которой определили турки. Турция и те, кто за ней стоит, включая США и их союзников, не заинтересованы в продуктивной работе Конституционного комитета. Выдвигаемые ими требования ведут к ослаблению и распаду государства. Собственно, это и происходит во многих других регионах и странах, которым США навязывают конституции, ведущие к смуте и хаосу, а не к стабильности. Мы не приемлем такой подход. Мы не будем вести переговоры о вопросах, касающихся стабильности Сирии. Поэтому для того, чтобы переговоры достигли результата, все их участники должны понимать, чего хочет сирийский народ, со всеми его составными группами и многообразными политическими убеждениями. Полагаю, что следующие раунды переговоров прольют больше света на эти вопросы. Диалог, ведомый самими сирийцами, будет успешным, однако в случае вмешательства в него извне, он будет обречен на провал.
- Если позволите, хочу задать Вам несколько личных вопросов, так или иначе связанных с прошлым. Скажите, пожалуйста, в трудные моменты, которые пережила Ваша страна, Вы думали о том, что находитесь между жизнью и смертью?
- Если бы Вы приехали в Дамаск до 2018 г., то мы бы сидели в этом месте, а вокруг время от времени падали бы мины. Тогда каждый мог умереть – любой человек, который шел пешком, ехал на автобусе или машине, направляясь на работу. В любом месте его могла настичь мина и принести страдания или смерть. Эта вероятность существовала во время войны. Однако я полагаю, что природа человека такова, что он привыкает и к подобным ситуациям. В любой стране, в любом уголке мира человек свыкается с существующими условиям. Поэтому жизнь в Дамаске продолжалась. Лично я ходил на работу каждый день, в том числе во время минометных обстрелов. Тогда не было иного выбора. Человек не мог спрятаться, поскольку это означало бы, что террористы добились своего. Главное, чтобы жизнь продолжалась. Думаю, что со временем и Вы бы перестали задумываться о возможной смерти. Вероятно, эти мысли оставались бы в подсознании, но Вы бы свыклись с ними и не вспоминали бы о них постоянно.
- Ваша сегодняшняя жизнь – Президента, ведущего борьбу с терроризмом, – это та жизнь, о которой Вы мечтали?
- Терроризм угрожал нам начиная с 1950-х годов. Он постоянно эволюционировал. В 1950-х он порождал нечто вроде анархии, но тогда террор еще не вооружился. Это произошло в 1960-е. В 1970-е и 1980-е он стал организованным. А сейчас у террористов появилась тактика и политическая поддержка, предоставляемая крупными странами и банками.
Поэтому большинство сирийцев, и я в том числе, обречены жить рядом с терроризмом с самого рождения. Несомненно, мы не перестаем думать о нем. Даже если мы победим его, мы должны осознавать, что он может вернуться, поскольку терроризм – это, в первую очередь, идеи, а не люди. До тех пор, пока Запад мечтает о возврате к своему империалистическому прошлому, о гегемонии, терроризм может возродиться в той или иной форме. Мы должны быть реалистами и понимать, что, даже будучи уничтоженным, он может вернуться. Поэтому для нас речь идет в первую очередь о борьбе с террористическими идеями, и только потом – непосредственно с их носителями. Если эти идеи иссякнут, то у Запада и врагов Сирии не будет способов возродить их.
- Вы так считаете?
- Да. С одной стороны, Запад не изменится в обозримой перспективе. С другой, война идеологическая сложнее традиционной. Требуется много времени для реабилитации новых поколений, приучения их к правильному, незашоренному мышлению. Экстремистские и фанатичные идеи продвигались на протяжении 50 лет, начиная с 1960-х. Их появление и распространение по всему миру не было внезапным. Важную роль сыграло финансирование. Сотни миллиардов долларов были потрачены на их пропаганду. Запад способствовал распространению этих идей еще со времен господства британцев, поддерживавших в начале ХХ века религиозный экстремизм, который впоследствии эволюционировал и развивался. Поэтому борьба с ним потребует времени.
- Будем надеяться на лучшее. С Божией помощью, с правильными идеями вместе мы победим. Большое спасибо, господин Президент, за эту встречу и время, которое Вы уделили, чтобы ответить на наши вопросы. Позвольте пожелать Вам и Вашей семье самого крепкого здоровья и благополучия, а Сирии – мира и благоденствия. Спасибо!
- Благодарю Вас. Хотел бы воспользоваться имеющейся возможностью и через Ваш канал поприветствовать семьи российских военнослужащих, проходящих сейчас службу в Сирии. Как я сказал в самом начале, российский народ вправе гордиться тем, чего достигла его армия в Сирии. Несомненно, семьи этих военных более других россиян могут гордиться своими сыновьями, добившимися в Сирии великих свершений, защитившими не только сирийский народ, но и своих близких и соотечественников. Позвольте еще раз поприветствовать Вас в нашей стране. Спасибо.
Мнение редакции может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Благодарим каждого зрителя за внимание к нашему творчеству, за ваши комментарии. - 13255291
Видео
ТВ
Статьи
В мире
Новости
Блоги
Политика
Каталог
Война
