Эксперты оценили миграционные риски для России

1 марта 2017 - vip

Численность украинских трудовых мигрантов в России уже в «домайданный период» была весьма высока. При этом из примерно 2 миллионов «заробитчан» половина работали на нелегальной основе, без соответствующего оформления документов. В 2013 году, как заявил глава ведомства Константин Ромодановский, граждане Украины заработали в России порядка 27 млрд долларов.

Одновременно гастарбайтеры в последние годы активно «спонсировали» свою страну – согласно данным НБУ (Национального банка Украины), доля денег гастарбайтеров в ВВП Украины по итогам 2015 года составила 5,7%, до Майдана этот показатель был 4,1%. За весь 2015 г. украинские гастарбайтеры перечислили в Украину 5,1 млрд долл. – этот показатель превысил прямые зарубежные инвестиции.

Однако нужно отметить, что постоянно проживающих граждан Украины на территории Российской Федерации до 2014 г. было немного. По данным Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), их численность на 2010 г. составляла менее 100 тысяч человек (по этому показателю Россия «отставала» от Италии, Германии и Чехии, где существовали более многочисленные колонии «стационарных» украинских мигрантов).

В то же время миграционные потоки из Украины в Россию были гораздо более многочисленными, просто большинство украинских граждан работало «вахтовым методом» с учетом сопредельности территорий двух стран. Это опять же не создавало серьезных миграционных перегрузок для россиян, которые не воспринимали «временно прибывающих» украинцев как конкурентов на рынке труда и опасных претендентов на «блага» коренного населения. Особенно с учетом достаточно благоприятного экономического фона «тучных нулевых» и даже последующих лет.

Ситуация кардинально изменилась в 2014 году после киевских событий Майдана № 2 и реинтеграции Крыма.

Во-первых, впервые за весь постсоветский период отношения двух стран перешли из состояния относительного партнерства в состояние открытой вражды, что не могло не вызвать взаимного недоверия со стороны украинцев и россиян.

Во-вторых, несмотря на то, что трудовая миграция из Украины в Россию все-таки сохранилась, тем не менее, после 2014 г. отношение к приезжающим «заробитчанам» со стороны властей РФ существенно изменилось, причем однозначно в худшую сторону (ужесточение сроков пребывания на территории Российской Федерации, более жесткий паспортный контроль, «отсев» участников АТО и пр.).

В-третьих, стремление нового киевского руководства подавить сопротивление ДНР и ЛНР военным путем спровоцировало затяжной и кровавый вооруженный конфликт, который в 2014-2015 гг. привел к массовой миграции на территорию России беженцев с территории Донецкой и Луганской областей. По данным ООН, общее число уехавших из «зоны АТО» составило 2 миллиона человек. Из них почти 660 тысяч человек официально зарегистрировались в России, еще 81 тысяча – в Белоруссии. Количество людей, которые выехали с Донбасса в другие регионы Украины, составляет примерно 1 миллион 228 тысяч.

Однако данные по беженцам российской стороны достаточно серьезно отличаются от вышеприведенных цифр ООН, которыми одновременно оперирует и Киев. Так, замминистра иностранных дел РФ Геннадий Гатилов в 2015 г. заявил, что с начала вооружённого конфликта на Украине Россия приняла 1,1 млн беженцев.

При этом для Российской Федерации подобная нагрузка оказалась достаточно затратной. В 2014-2015 гг. из российского бюджета было выделено более 36 млн руб. только для распределения украинских беженцев по субъектам Российской Федерации. Более того, беженцам не определяли строго регион проживания, а чаще всего учитывали их пожелания. Соответственно, для перемещения по стране им выделялась единовременная выплата на покупку билетов.

Особенно активно принимали беженцев с Украины следующие регионы: Ставропольский край, Приморье, Калужская, Саратовская, Смоленская, Тульская, Волгоградская, Омская области, Башкирия, Нижегородская, Свердловская, Самарская, Новосибирская области, ряд сибирских субъектов. При этом кто-то предпочитал статус беженца и сохранял украинское гражданство, надеясь вернуться обратно, кто-то стремился получить российское гражданство и осесть в РФ. Всего же на 1 января 2016 г. в России находилось 2,5 млн украинских граждан, из которых почти 1,4 млн проживали временно либо постоянно. Около 400 тыс. из них было предоставлено право на временное убежище.

При этом россияне к беженцам относились и относятся неоднозначно. Если в 2014 г. доминировал тренд на их однозначную поддержку, то позже ситуация стала несколько меняться.

Во-первых, зачастую мигранты из Донецка и Луганска воспринимались не как «новороссы», а как украинцы, соответственно, на них переносился негатив, генерируемый в отношении Киева официальными российскими СМИ.

Во-вторых, многие из беженцев таковыми по сути не являлись, нередко они приезжали как вполне состоятельные туристы и даже отказывались от материальной помощи федеральных и региональных властей РФ.

Зачастую «донецкие» вели себя достаточно самоуверенно, а то и надменно, рассматривая свое пребывание на территории России как вынужденную необходимость «перекантоваться» и избежать участия в гражданской войне.

В-третьих, в условиях кризиса такого рода беженцы стали восприниматься некоторой частью россиян (особенно в Крыму) как конкуренты на рынке труда. В итоге число однозначных позитивных оценок беженцев с Донбасса существенно снизилось, а 14% отечественных респондентов требуют ограничить их проживание на территории России.

Особое неприятие у россиян вызывали и вызывают беженцы с Донбасса мужского пола мобилизационного возраста. Достаточно распространенной является точка зрения о том, что этих «здоровых лбов» нужно выдворить обратно, чтобы те не отсиживались в тылу, тогда как в ДНР и ЛНР воюет значительное число российских добровольцев.

Справедливости ради нужно отметить, что для большинства беженцев с Донбасса (особенно для жителей городов, где велись активные боевые действия) пребывание на территории России оказалось не слишком комфортным. Определенные поблажки для них со стороны российской власти были, однако в условиях социально-экономических затруднений и формального действия минских соглашений, предполагающих восприятие беженцев как граждан Украины, поддержка носила достаточно скромный характер.

Так, например, для расселения предлагались старые гостиницы и общежития с весьма «спартанскими» условиями проживания. Этот вариант выбрали лишь 10% беженцев, остальные 90% были вынуждены снимать жилье. Также у многих возникли проблемы с регистрацией по месту проживания или регистрацией по месту пребывания. А без этого вынужденные мигранты с Донбасса оказались в «подвешенном» состоянии – ни статуса, ни легального трудоустройства.

Еще одной проблемой стало медицинское обслуживание. Лечение для беженцев такое же платное, как и для всех иностранцев. За исключением тех, кто смог устроиться на официальную работу и платит налоги в соцфонды. Сложнее всего приходится тем беженцам Донбасса, у кого в семье есть инвалиды и тяжелобольные, нуждающиеся в срочном лечении.

Не бесплатно делаются нотариальные переводы необходимых документов. Также отныне беженцам нужно сдавать экзамен по русскому языку, истории и основам законодательства. При этом расценки на эти услуги весьма затратные: для приема в гражданство РФ — 6000 рублей, для трудовых мигрантов — 4900 рублей, для получения вида на жительство — 5300 рублей, для получения разрешения на временное проживание — 5300 рублей.

Тем не менее, расходы России на прием и обустройство соотечественников из Донбасса оказались достаточно высокими. Особенно это касалось 2014 г., когда в разгар боевых действий население Донецкой и Луганской областей в массовом порядке стало переезжать и переходить на территорию Российской Федерации. Для их приема были развернуты палаточные городки на территории Крыма и Ростовской области, активно выдавалась гуманитарная помощь, оказывалось содействие в переезде вглубь страны. В итоге наплыв беженцев из юго-восточных регионов Украины обошелся России примерно в 4 миллиарда рублей. Такая цифра фигурировала в докладе главы Следственного комитета РФ Александра Бастрыкина, выдержки из которого появились в прессе в сентябре 2015 г.

В то же время, в 2015 и особенно в 2016 годах происходил процесс возвращения беженцев из России в Донбасс. Во-первых, интенсивность боевых действий снизилась (за исключением некоторого периода лета 2016 г.), так что те, кто отбыл в РФ, спасаясь от войны, успокоились и вернулись на родную землю. Во-вторых, относительно наладилась социально-экономическая жизнь в ДНР и ЛНР, стали выплачиваться (пусть и скромные) зарплаты и пенсии, заработали многие предприятия. В-третьих, сказался региональный патриотизм, свойственный жителям Донбасса. Однако в настоящий момент угроза хаоса и возобновления, а то и разрастания конфликта на территории Украины сохраняется.

И тут имеются несколько реальных вариантов, при которых Российская Федерация повторно станет прибежищем для сотен тысяч, а то и миллионов украинских граждан. Например, произойдет социально-экономический крах Украины, ее власти выпустят из-под контроля ситуацию в стране, начнется неконтролируемый «парад суверенитетов» (сперва в духе «федерализации», а затем в «сепаратистском» ключе), развернется масштабная гражданская война «всех против всех».

Такое развитие событий возможно в том случае, если США, являющиеся в настоящий момент главными «кураторами» и гарантами политического режима Порошенко, не уследят за внутриэлитными противоречиями или прекратят дотировать Украину «тактическими» займами, нацеленными на поддержание «прожиточного минимума» в экономике и социальной сфере.

Уже сейчас страна находится в непростом положении, бреши в бюджете не способны закрыть зарубежные кредиты, а граждане все активнее участвуют в «социальных» акциях протеста. Согласно отчету МВФ, в первой половине 2015 года спад на Украине составил почти 16% - «в дополнение к сокращению производства почти на 10% за вторую половину 2014 года».

Одновременно в стране возросла инфляция – к концу 2016 г. примерно до 13%, во многом из-за повышения тарифов на газ и тепло». Серьезным ударом по украинской экономике явился ее разрыв с Россией, который, даже по словам президента Украины Порошенко, нанес ей урон в 15 миллиардов долларов (а реально гораздо больше).

Одновременно на Украине произошло сокращение экспорта в отношении России за первые пять месяцев 2016 г. на 36,2% по сравнению с 2015 годом, а с Казахстаном – на 46,2%. Крайне обременительными для населения страны, привыкшего за предыдущие годы к низким ценам на ЖКХ, оказались новые тарифы, которые поставили многие домашние хозяйства на грань выживания.

Более того, с 1 января 2017 г. на Украине разрешается повышать коммунальные платежи на 3% ежемесячно - соответствующее постановление приняла комиссия государственного регулирования в сфере энергетики и коммунальных услуг.

Одновременно резко выросла доля проблемных кредитов на Украине – до 26,1% (по официальным данным), а по мнению экспертов, уже достигла половины от всех кредитов. Катастрофической является ситуация с пенсионным обеспечением, что признают даже украинские СМИ.

Все это может привести к всплеску протестных настроений и даже к «тарифному Майдану», что, правда, не будет означать возвращения к власти умеренных сил. Однако привести к достаточно массовой миграции украинцев в Россию социально-экономическая катастрофа может (равно как и в Европу). Особенно это будет касаться сопредельных с Российской Федерацией регионов Украины (Харьковской, Херсонской, Донецкой, Луганской и Сумской областей). В этом случае РФ нужно ожидать трудовых мигрантов численностью 200-300 тысяч человек, а также примерно столько же тех, кто прибудет «на постой» к своим российским родственникам.

О росте протестных настроений свидетельствуют последние соцопросы, проводившиеся в августе 2016 г. на Украине. В частности, они выявили значительное число граждан, которые «проели» имеющиеся ресурсы и испытывают серьезные материальные затруднения. В то же время ожидать спонтанного «социального взрыва» на Украине не стоит. Во-первых, слишком высока инертность украинского общества, утомленного предыдущими «бурными» годами. Во-вторых, нужно делать поправку на «крестьянский менталитет» большинства жителей страны, которые нередко в ходе проведения соцопросов предпочитают «прибедняться» и гиперболизировать свои материальные затруднения.

Однако нельзя исключить того, что недовольством населения могут воспользоваться украинские олигархические группы, которые постараются на волне «народного гнева» реализовать революционный сценарий (например, это касается «затаившейся» Тимошенко и «опального» Коломойского). Тогда у «Майдана № 3» появятся шансы на успех, а экономика страны окончательно «просядет».

Авторы статьи:

Главный научный сотрудник Института проблем эффективного государства и гражданского общества Департамента политологии ФГОБУ ВО «Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации», доктор исторических наук, профессор Галас М.Л.

Декан Факультета социологии и политологии ФГОБУ ВО «Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации», кандидат политических наук, доцент Шатилов А.Б.

Эксперты оценили миграционные риски для России

Похожие статьи: