Александр Дугин. Вопрос: где у нас Империя сегодня?

30 апреля 2023 - vip

Она вроде и есть, потому что олигархический Запад борется с нами, как с Империей. Он видит в нас Империю. Нас видят как Империю, и нас убивают как Империю. А мы ей вроде бы как и не являемся… По крайней мере не осознаём ясно, что являемся. Здесь вопрос об эксплицитной онтологии Империи стоит очень остро.

Я хотел бы предложить здесь образ Валаамской ослицы. Царь Валак, противник евреев, чтобы проклясть израильтян, позвал духовидца, Валаама, чтобы он пришел и проклял их от имени богов Ханаана. Валаам собрался в путь, и поехал на это дело. Когда он поехал, вдруг его ослица внезапно остановилась. Он начал ее жестоко избивать, восклицая: ну что же ты, ты что, ты не можешь проехать, почему ты упрямишься? И бил ее до такой степени, пока она не заорала человеческим голосом. И в чем же было дело? В том, что ослица видела ангела, который стоял на пути, и не ей давал пройти.

Она не хотела идти не из-за тупого упрямства, апотому что и она бы погибла, и Валаам бы погиб. А Валаам ангела не видел. И бил ослицу, как бессмысленное настырное животное.
Мне представляется именно это и происходит в нашем обществе.

Наш народ отчетливо видит ангела. Именно русский народ является носителем этой имплицитной имперской онтологии. Но этого же ангела видит и дьявол, Ханаан. Наш народ, которого знать не знает элита, и наш враг оперируют с одним и тем же образом. Русский народ и есть носитель Империи, тот невидимый ангел, против которого ведет битву сатана. Наш народ, как ослица, прозорливая, пророческая ослица, прекрасно видит его. А Валаам, то есть наша власть, наша элита, не видит. Поэтому бьет ослицу. Вот почему модернизация, вестернизация, либерализация, цифровизация у нас идут так медленно, почему ювенальная юстиция не внедряется, почему нет достаточного ЛГБТ-«прогресса» в нашем обществе. Наша элита бьет наш народ -- Валаам себе не видит ангела, запрещающего ему идти в этом направлении, в направлении проклятия.

И вот здесь вопрос такой: до какой степени, доколе это мы будем терпеть.
Наш народ сопротивляется. Наш народ несет в себе имплицитную имперскую онтологию. И видит ее так ясно, что, когда мы обращаемся к нему с правильно подобранными словами, образами, он немедленно реагирует, как будто он прекрасно настроенный музыкальный инструмент: нажимаешь ля звучит ля, си – си и т.д. Народ в глубине себя поет имперскую мелодию. А на все остальное он не обращает внимания. Он видит ангела, и не идет туда. Он не идет в цифровизацию, он не хочет никакого ЛГБТ, отвергает гендер, отвращается от Запада и глобализма, осуждает капитализм как таковой, он совершенно не хочет идти туда, куда его тащит Валаам. Тот понукает: иди, на Запад, иди, там прогресс. А народ выбирает традиционные ценности – милосердие, любовь, дружбу, справедливость, сострадание…

Я думаю именно таков сегодня статус имперской онтологии. С нами враг воюет – как будто мы и есть Империя. Без всяких поблажек. Никто не разбирается, что у нас есть такая сложность – жестокий Валаам и его созерцательная ослица. По нам бьют за Империю.

Давайте вспомним структуру идеи Москва Третий Рим. Она строится на представлении о богоизбранности русского народа. Священная история начинается с того, что когда-то богоизбранный народ был один, и был он достаточно мал. Это был еврейский народ. Он не был никакой Империей. Он был крошечным. Он был просто сообществом истинно верующих в единого Бога. И он был избран, но был небольшим. Он был частным. Но одновременно, будучи избранным, он был в духовном смысле и всеобщим. Именно в евреях Адам имел свою полноту. Еврейский народ был носителем Завета, Ветхого Завета с Богом.

Потом, после пришествия Христа, продолжает свою мысль наша русская богословская традиция, христианство распространилось на все народы. И избранность передана была всем. Нет ни иудея, ни эллина. И иудеи, и эллины, все народы вошли в Церковь. И избранный народ стал всеобщим. Вся христианская ойкумена отныне была вот этим избранным народом. Это совпадает с христианизацией Империи.

А дальше начинается отсечение разных сухих ветвей от этого имперского всеобщего древа. И Империя и избранный народ ее начинают сужаться. Сужается, сужается, сужается и до такой степени, пока не совпадает с русским народом. То есть, вначале расширение Империи, из имплицитной универсальности евреев до эксплицитной универсальности христианского человечества. А потом эта эксплицитная универсальность, византийско-римско-ойкуменического толка, вновь сужается до одного народа. Который оказался в положении богоизбранных евреев, но не до Христа, а после лавинообразного процесса апостасии. Отсюда ветхозаветный аспект русской идентичности. Вот почему русским именно в 16-м веке были очень близки ветхозаветные образы. И вот это отождествление новозаветных русских с древними израильтянами, с точки зрения нашего народного самосознания, несет в себе колоссальную смысловую нагрузку. Это избранничество, но особое. Уже не дохристианское, а именно христианское. Империя сужается, стягивается.

Из этого образа можно вывести интересное антропологическое положение: Адам, который вначале был исключительно дан евреям, а потом всем христианам, теперь становится исключительно русским. Русскому народу вверена судьба Адама. Русские становятся носителями человечности. Отсюда и мысль Достоевского о всечеловечности русского человека.

И здесь не обязательно предлагать нашу уникальность и нашу единственность всем остальным, в качестве примера. Надо, напротив, подчеркнуть, что мы открыты для всех. Мы открыты абсолютно для всех. Русским может стать любой. Мы и сохраняем в чем-то до сих пор эту открытость, эту универсальность. При этом, мы не предлагаем ее в качестве глобалистского рецепта. Мы и частное, и одновременно всеобщее единство. И мне кажется, что стоит обратить внимание на специфическую, постэкуменическую онтологию русского универсализма, с параллелями с ветхозаветной традицией.

Александр Дугин. Вопрос: где у нас Империя сегодня?

Похожие статьи: