Валентин Катасонов: Законы от Бога и от человека

2 июля 2017 - vip

Будучи крайне строгим в вопросах христианской догматики, святитель Николай Сербский вместе с тем усматривает некоторые положительные стороны тех законов, которые были созданы великими деятелями прошлого, подчеркивает в своей статье доктор экономических наук, ученый, писатель-публицист Валентин Катасонов.

В статье «Святитель Николай Сербский о законах настоящих и придуманных» я писал о том, что сегодня в мире под «законами» люди имеют в виду следующие их виды: 1) юридические; 2) научные (естественные и социальные); 3) предписания Бога человеку.
Мы уже говорили о позиции святителя Николая Сербского по вопросу научных законов: он нашел, что это законы, «придуманные» падшим человеком, которые заслоняют от него высший нравственный закон Бога. Теперь рассмотрим мнение святителя по поводу юридических законов. Под такими законами, как нам говорят толковые словари и учебники, понимаются нормативные правовые акты, которые принимаются представительным (законодательным) органом государственной власти, регулируют определённые общественные отношения и обеспечиваются возможностью применения мер государственного принуждения.

Но мы уже поняли, что высший нравственный закон, который дан Богом, также регулирует отношения между людьми (общественные отношения). Краткий закон от Бога человек получил еще в раю. Святитель в «Науке закона» (глава VI «Библейский закон») пишет об этом первом законе:
«Первый нравственный закон, данный Богом человеку, весьма краток. Он состоит из двух заповедей. Одна касается власти человека над природой, а другая — власти Бога над человеком. Первая гласит: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими, …и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле (Быт. 1:28). Вторая заповедь гласит: от всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла, не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь (Быт. 2:16-17).…

Обе заповеди выражены кратко там, где говорится, как Бог вводит сотворенного человека в Эдемский сад, чтобы возделывать его и хранить его (Быт. 2:15). Первая заповедь говорит о «возделывании», а вторая — о «защите». Возделывание нивы души своей и защита ее — вот какие две задачи ставил Господь перед Адамом и не требовал ничего больше. Возделывать и защищать — что еще нужно?!
Этот первый закон был дан человеку безгрешному, пока он еще не вкусил и не познал греха, пока смерть не вошла в его жизнь. Этот, и именно такой, закон является совершенством. Однако человек, нарушивший вторую заповедь, своевольно ускользнул из-под власти Божией, вследствие чего из-под его власти ускользнула вся природа и установила свою власть над ним. Тем самым и первая заповедь стала неосуществимой».

Далее были заветы Бога Ною (Быт.9:1-17), потомкам Ноя (Быт.9:8-10), Аврааму (Быт.17:1-18), потомкам Авраама (Быт.17:7). Они были на самом деле не законами, а договорами между Богом и человеком. В действительности эти договоры нужны были не Богу, а человеку. Они были подобны «помочам», с помощью которых родители учат своих детей ходить. Это был период «детства» человечества. Бог с помощью таких заветов вел человека по истории, спасая от многих опасностей и подготавливая к встрече с Богом. Такая встреча произошла на горе Синайской, где Моисей получил скрижали с текстом полноценного закона (Быт.9:8-10).

Святитель пишет об этом периоде истории человечества: «…перст Господень руководил судьбой того народа до тех пор пока он не стал готов принять закон. Тогда Бог избрал человека по имени Моисей, одарил его мудростью и даром чудотворения, чтобы через него освободить израильский народ из египетского рабства и объявить ему Свой закон» (главе X «Синайские скрижали завета»). Данное событие произошло, как полагают знатоки Священной истории, в 1250 г. до Р.Х. После этого человек уже должен был ходить по жизни без «помочей», руководствуясь законом как путеводителем. Выражаясь языком святителя Николая Сербского, закончился период детства, начиналась юность человечества. Человек вступал в ветхозаветный период истории.

В главе X «Синайские скрижали завета» святитель подробно рассматривает десять заповедей, начертанных на скрижалях («Декалог»). Приведу лишь конец главы: «Десять заповедей — главный нравственный закон, начертанный Богом на двух скрижалях каменных, переданных рабу Своему Моисею. Первые четыре заповеди этого закона, начертанные на одной скрижали, определяли отношение человека к Богу Создателю. Другие шесть, начертанные на другой скрижали, определяли отношение человека к человеку. Помимо этого, основного закона, Господь объявил Моисею другие уложения, наказы и запреты, которые касаются поведения человека, но всё это лишь дополняет основной закон».

Люди часто совершают ошибку, называя Моисея законодателем. С этим приходится сталкиваться на каждом шагу. Вот, например, на сайте Российского гуманистического общества размещен большой материал, который называется «Моисей-законодатель».

А вот солидное издание «Библия, пересказанная детям старшего возраста. Ветхий завет» (с иллюстрациями Юлиуса Шнорра фон Карольсфельда). Впервые была издана еще в Санкт-Петербурге в 1906 — 1907 гг. (издание книгопродавца И.Л. Тузова). Несколько раз переиздавалась уже в наше время. В ней глава XII называется «Моисей законодатель». Обращая внимание на такого рода ошибку, святитель Николай Сербский через своего героя «проводника» подчеркивает:
«Я не утверждал, что Моисей когда-либо был законодателем. Да и сам Моисей никогда не называл себя законодателем. Законодателем был Бог, а Моисей — лишь принял закон. Бог дал заповеди Адаму, Бог повторил те же заповеди Ною. Бог объявил свой закон Моисею и через него народу израильскому».

Путник, собеседник проводника, задается вопросом: как обстоят дела с теми народами, которые далеки от Ветхого и Нового Завета? Они ведь тоже жили по каким-то законам. Их законы от Бога или людей? Проводник без обиняков отвечает: «…у других народов были свои законодатели, однако это были люди, но не Бог».

Далее продолжу изложение разговора путника и проводника на эту тему:
«Путник. А что ты скажешь, если я перечислю тебе таких законодателей как Хаммурапи, Заратустра, Ману, Конфуций, Ликург, Гермес Трисмегист, Помпилий, Платон, Магомет?

Проводник. Я отвечу, что ты упомянул лишь знаменитых людей, которые слыли учителями для своих народов. Хаммурапи нацарапал на глиняных табличках свои наказы людям древнего Вавилона. Заратустра объявил свое учение персам, Ману — индийцам, Конфуций — китайцам, Ликург — спартанцам, Гермес Трисмегист — египтянам, Помпилий — римлянам, Платон — эллинам, Магомет — арабам.

Путник. Все это так. Но разве они или хотя бы некоторые из них не приписывали происхождение закона Богу или не утверждали, что приняли закон от Бога?

Проводник. Изо всех перечисленных тобой только Магомет был монотеистом, а остальные поклонялись множеству божеств. Однако и Магомет никогда не утверждал, что принял закон от Бога, но подчас ссылался то на Моисея, то на архангела Гавриила, а чаще говорил от своего имени. Значит, он провозглашал закон не от имени Бога и не от Бога, но опирался на менее значительные авторитеты.

Путник. Действительно, когда читаешь Коран и видишь, как неточно Магомет цитирует слова из Ветхого Завета — пророка Моисея и других праотцев и пророков, то всегда одолевает сомнение в истинности слов, которые он приписывает архангелу Гавриилу. Но все же, разве Хаммурапи не говорил от имени бога Мардука, Заратустра — от имени Ормузда, Ману — от имени Вишну?

Проводник. Все они были идолопоклонниками и могли ссылаться на то или другое фантастическое божество, наиболее почитаемое в их краях. Никто из них этого не делал, но, как, например, Ликург, они создавали законы по своему разумению и согласно нуждам их народов. Те из них, что ссылались на неких богов, придавали тем самым своим законам больший вес».

Как соотносятся юридические законы и закон Божий? В книге «Наука закона» (главе XI «Законодатель и законодатели») на эту тему ведется диалог между путником и проводником:
«Путник. Не значит ли это, что ты отрицаешь полезность их законов?

Проводник. Отчасти отрицаю, но отчасти и признаю. Я отрицаю их, поскольку те законы не согласуются с заповедями Божьими, начертанными на синайских скрижалях, но признаю то, что согласуется. Особенно это касается учений Ману, Конфуция и Платона, некоторые положения которых поражают человечностью и благородством. Они поистине были великими людьми и составляли законы для своих народов, опираясь на свой жизненный опыт, ум и совесть».

Ниже проводник говорит: «Хотя эти законотворцы не знали о едином вечном Боге, они обладали чистой совестью и руководимы были промыслом Божьим. Но все-таки их законы в целом — человеческие, а не божественные. Они созданы по человеческому разумению и опыту, но не по Откровению».

Итак, Николай Сербский предписания великих законодателей типа Заратустры, Конфуция, Гермеса Трисмегиста или Магомета в целом оценивает положительно, но они не сопоставимы с Декалогом и другими законами Ветхого Завета, полученным от Бога. Будучи крайне строгим в вопросах христианской догматики, святитель Николай Сербский вместе с тем усматривает некоторые положительные стороны тех законов, которые были созданы великими деятелями прошлого. Через своего героя «проводника» святитель озвучивает главное достоинство тех древних законов:
«Самое важное то, что относится к предмету нашего разговора, то есть к закону вообще. Все они, самые выдающиеся законодатели человечества, считали, что нравственный закон доминирует над всеми так называемыми естественными законами. Все они были согласны в том, что природа с ее стихиями отвечает на поведение людей. Например, Конфуций говорил, что «тучи проливаются дождем соответственно прилежности людской».

Святитель специально обращает внимание на эту положительную сторону тех «человеческих» законов прошлого. Для того, чтобы на этом фоне показать, как низко пала некогда христианская Европа, которая попрала высший нравственный закон Бога, поставив над ним придуманные законы природы. А также юридические законы, которые в своей массе никак не учитывают высшего нравственного закона.
В наше время (XXI век) мы наблюдаем в мире и в России усиление хаоса по всем направлениям. Мы называем это кризисом, забывая напоминание святителя Николая Сербского, что за словом «кризис» скрывается «суд Божий». Забывший Бога и высший нравственный закон, человек XXI века пытается бороться с кризисом и хаосом, издавая новые законы. У нас Государственная Дума только за период с осени 2016 года по начало лета 2017 года (седьмая сессия) рассмотрела 799 законопроектов (первое, второе, третье чтения), а количество принятых законов — 129. Если вычесть выходные и праздничные дни, то получается, что в среднем каждый день из Думы выходил новый закон.

Самый настоящий «конвейер» законов.

Однако энтропия во всех сферах нашей российской жизни продолжает нарастать. Неужели законодатели не понимают, что они пытаются тушить пожар, заливая его бензином. Принимаемые законы часто не просто безграмотны. Они в лучшем случае игнорируют высший нравственный закон, предписанный Богом. А все чаще они откровенно его попирают.

Позиция Православной Церкви по вопросу отношения христиан к юридическим законам достаточно полно изложена в Основах социальной концепции Русской Православной Церкви в главе IV «Христианская этика и светское право». Приведу заключительную часть указанной главы: «Церковь неизменно призывает пасомых быть законопослушными гражданами земного отечества. В то же время она всегда подчеркивает незыблемую границу законопослушания для своих верных чад. Во всем, что касается исключительно земного порядка вещей, православный христианин обязан повиноваться законам независимо от того, насколько они совершенны или неудачны. Когда же исполнение требования закона угрожает вечному спасению, предполагает акт вероотступничества или совершение иного несомненного греха в отношении Бога и ближнего, христианин призывается к подвигу исповедничества ради правды Божией и спасения своей души для вечной жизни. Он должен открыто выступать законным образом против безусловного нарушения обществом или государством установлений и заповедей Божиих, а если такое законное выступление невозможно или неэффективно, занимать позицию гражданского неповиновения».

В заключение еще раз хочу повторить слова святителя, выражающие его отношения к нынешним «человеческим» законам: «Отчасти отрицаю, но отчасти и признаю. Я отрицаю их, поскольку те законы не согласуются с заповедями Божьими, начертанными на синайских скрижалях, но признаю то, что согласуется». Думаю, что они и должны стать ориентиром для христиан в наши непростые времена.

Валентин Катасонов: Законы от Бога и от человека

Похожие статьи: