Историк Андрей Фурсов о том, кто правит миром. Какую роль в этом играют старые элиты. В каком периоде истории мы живём, почему неизбежны изменения, после которых мы не узнаем наш мир. Какое будущее конструируют хозяева игры.
В обиходном значении элита — это лучшие. Однако в обществоведении элитой называется внутренне связанный слой людей, занимающий верхние «этажи» социума благодаря власти, собственности и образованию. Элитой общества являются и многие из тех, кто влияет на общественные настроения своей профессиональной деятельностью (писатели, журналисты, деятели культуры и науки).
В то же время такое понятие, как «правящий класс/слой», шире понятия «элита»: например, далеко не всех торгашей или банкиров, разбогатевших на реформах 1860–1870-х годов в России, можно отнести к элите — не из-за того, что они сморкались в пол, а потому, что не влияли на власть и не имели образования.
Наличие надгосударственных элит и их структур — имманентная черта капитализма как системы. Суть в том, что в экономическом плане капитализм — единое целое без границ, а в политическом — сумма разделенных государств. У крупной буржуазии, особенно финансовой, всегда есть интересы за пределами их стран, их реализация требует нарушения политических границ. Систематически это возможно лишь при наличии структуры, носящей закрытый наднациональный характер и влияющей на государства в закрытом режиме.
На рубеже XVII–XVIII веков ее наличие стало императивом европейской, прежде всего английской и голландской, буржуазии. Большие люди ухватились за имевшиеся на тот момент наднациональные масонские структуры — разбросанные по всей Европе и тесно связанные друг с другом еврейские общины, а также связанные династическими узами аристократические семьи. С окончанием наполеоновских войн наднациональные структуры Запада тесно переплелись друг с другом, оформилась невиданная до того мировая сеть. Ее главными узлами на тот момент были государство-гегемон капсистемы Великобритания, управляемая клубами и островными ложами, финансовый капитал (прежде всего Ротшильды) и династическая Европа.
К середине XIX века масонские структуры («эпоха революций» 1789–1848 гг.) пришли к власти в крупнейших государствах Европы, произошло огосударствление регулярного масонства, но на этом восходящая линия его истории закончилась — оно стало выполнять функцию социального лифта. В последней трети XIX в. экономическая рецессия 1873–1896 гг., ослабление Великобритании как гегемона капсистемы, подъем США и Германии, обострение борьбы за новый передел мира («эпоха империализма») потребовали создания новых, постмасонских наднациональных структур для глобальной элиты. Они были созданы в Великобритании — общество Сесила Родса, которое после его смерти плавно трансформировалось в общество Милнера — «Круглый стол» (Round Table), или «Мы» (We).
Эволюция этого органа верхушки мирового капитализма полностью совпадает с эволюцией капсистемы: каждый поворот в развитии капсистемы сопровождался появлением новых или качественной «реновацией» старых закрытых структур. Если говорить о послевоенном времени, то это Бильдербергский клуб и куда более серьезные структуры типа Siècle («Век») и Cercle («Круг»). Впоследствии были созданы структуры с «двойным дном» — «Римский клуб» (1968) и «Трехсторонняя комиссия» (1973).
Нужно подчеркнуть особую роль в мировой сети монархо-аристократических («династических») семей. Они никуда не делись при капитализме. До 50% немецкой промышленности владеют прямо или опосредованно представители аристократии. В Англии со времен Ричарда Львиное Сердце земля принадлежит примерно одному и тому же 1% населения.
В самом конце 1980-х годов часть советской номенклатуры, КГБ и курируемые ими теневики с помощью части западной элиты демонтировали Советский Союз. Был запущен процесс встраивания самого крупного обломка СССР в мировую капсистему на чужих условиях.
В итоге в 1990-е годы постсоветская верхушка провела деиндустриализацию, превратив нас в источник сырья, организовала погром социальной сферы. В нулевые годы в нашей элите оформились две конкурирующие группы, условно «приказчики» и «контролеры».
Непроходимой стены между ними нет: и те, и другие — сторонники неолиберальных экономических реформ, демонтажа социального государства и «встраивания в Запад». Различия — в отношении к скорости и условиям встраивания.
В России усугубляется проблема соотношения сложности социума и власти. Стихийное стремление общества к более сложной по сравнению с ним власти — главный вопрос безопасности и развития. Нам нужна настоящая элита, обладающая умом, волей и прогностическими качествами, более сложная, чем управляемое ею общество, социокультурно отождествляющая себя с народом и его ценностями. Давно пора уяснить: западная элита скорее пустит в свой круг — и то не совсем на равных и не в первом поколении — арабов, индийцев, китайцев или японцев, но не русских.
Мнение редакции может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Благодарим каждого зрителя за внимание к нашему творчеству, за ваши комментарии. - 13191228
Видео
ТВ
Статьи
В мире
Новости
Блоги
Политика
Каталог
Война
