Прежде всего, о стратегии Китая. Если описать её суть с марксистской точки зрения (возможно, именно она превалировала у Дэн Сяопина), то она построена на том, что есть два фактора производства: труд и капитал. США (с помощью бреттон-вудской модели) монополизировали второй, Китай решил разыграть первый. Пользуясь практически неограниченным ресурсом дешёвой рабочей силы.
Это фокус удался (благодаря кризису 70-х на Западе и его страху перед СССР) и Китай активно начал расти. После чего у него возникла естественная мысль — стать вторым (после США) бенефициаром финансовой глобализации. Мысль эта появилась даже на Западе (пресловутая G2), но реализовать её стало возможным только после того, как откровенного «красного» коммуниста Цзян Цзэминя сменил «комсомолец» (читай — либерал) Ху Цзинтао. И он начал соответствующую работу, фактически, по «конвергенции» США и Китая (начиная, разумеется, с экономики).
И в какой-то момент стало понятно, что эта программа реализована быть не может. Вопрос — почему? — я здесь обсуждать не буду, к этому были и экономические, и идеологические причины. Но главная практическая причина, я думаю, состояла в том, что обе стороны слишком много «фиг» держали в карманах. И для того, чтобы продолжать эту программу на слишком много уступок нужно было пойти. Причём первыми на эти уступки должны были пойти китайцы, что их элитам не понравилось. Что и стоило Ху Цзинтао серьёзных проблем, в частности, его, после завершения срока главы КНР и генсека КПК, не назначили руководителем Центрального военного совета КНР.
Но вот тут принципиальный момент! Дело не в том, что Ху Цзинтао «продался» США и/или хотел «продать» Китай США. Дело в том, что он выражал некоторую глобальную политическую линию, которая вначале казалась вполне привлекательной, но со временем оказалось, что она не реализуема. По объективным и субъективным причинам. И поскольку Ху Цзинтао (и вся его команда) уже от этой линии отказаться не мог, то вопрос был только о том, на какую модель можно перейти.
Си Цзинпин пришёл на место руководителя КНР как откровенный националист и представитель военных кланов. Это, естественно, от глобализма маятник всегда качается в противоположном направлении, то есть в сторону усиления региональных сил. Проблема только была в том, что экономика Китая уже слишком сильно зависела от внешних рынков, а переход на внутренние никак не получался (эту ситуацию я объяснял много лет назад). Более того, именно попытки Ху Цзинтао решить проблему американскими рецептами (эмиссионная поддержка внутреннего спроса) заложила под китайскую экономику бомбу, которая ещё рванёт.
Соответственно, Си предложил другую концепцию — альтернативную долларовой глобализацию, концепцию «Один пояс — один путь». И вот тут выяснилось, что одной экономики мало для построения реальной глобалистской модели, нужна ещё идеология, на базе которой можно выстроить концепции «мягкой силы». СССР в 30-60-е годы прошлого века был силён не только экономикой и военной силой, но и идеологией социальной справедливости, которая и играла принципиальную роль. Только отказ от продвижения этой идеологии в 70-е годы (прежде всего, подписание Заключительного Акта совещания в Хельсинки в 1975 году) привёл СССР к поражению.
Уже начавшийся мировой экономический кризис, фактически, закрывает все концепции глобализации. Просто потому, что выяснилось, что реальный совокупный спрос (без стимулирования) не обеспечивает себестоимость глобализационной инфраструктуры. И нужно либо возвращаться к концепциям 30-х годов (с соответствующими технологиям), либо же перестраиваться на новую концепцию — ограниченной глобализации.
Суть её в том, что глобалистские технологии (экономические, финансовые, информационные, идеологические) должны быть реализованы на ограниченных территориях макрорегионов. Или, иначе, на территориях валютных зон. Это позволит существенно снизить издержки, с одной стороны, а с другой — избежать мощнейшей технологической деградации, которая может ожидать человечество по итогам этого кризиса («последнего кризиса капитализма»). Проблема в том, что у Китая на сегодня нет идеологической базы для реализации этой программы.
Теоретически, с точки зрения политико-экономического «веса» есть четыре «тяжеловеса», которые могут потянуть собственные зоны: США, Россия, Индия и Китай. При этом зона Индии практически совпадает с самой Индией, так что у неё проблем с идеологией нет. США вернутся к концепциям 50-х -60-х годов: «мы — самые сильные, самые богатые, самые свободные, присоединяйтесь к нам». Поверят, не поверят — тема отдельная, нынешние США и личная свобода, это две вещи не совсем совместные. Впрочем, посмотрим, может Трамп что исправит. У России всё понятно, исламский или православный социализм рулит. А вот что Китай?
Китай хорошо умеет ассимилировать. А вот договариваться и делиться… И, тем более, предлагать под это идеологическую базу… И если он не сможет предъявить соответствующую концепцию, то либо ограничится своими границами (со всеми проблемами, в том числе технологическими и военно-политическими), либо… Либо должен попросить кого-то такую концепцию разработать. И этот «кто-то» должен стать очень долгосрочным партнёром Китая. Причём, по ряду отношений, не младшим.
Никого, кроме России, я пока не вижу. А вот как это сделать — тема богатая, но не этой статьи. Так что, думаю, мы ещё к этой теме вернёмся.
Мнение редакции может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Благодарим каждого зрителя за внимание к нашему творчеству, за ваши комментарии. - 13275086
Видео
ТВ
Статьи
В мире
Новости
Блоги
Политика
Каталог
Война
