Широко популярен стереотип, что десталинизация в СССР началась в 1956 году, сразу после ХХ съезда КПСС, на котором культ личности Сталина был подвергнут критике со стороны Никиты Хрущёва. Спустя несколько лет, на XXI съезде КПСС в 1959 году, Хрущёв вновь выступил с речью о Сталине, только на этот раз не ругал его, а хвалил как выдающегося марксиста и организатора. Он отметил заслуги Сталина в период войны.
Хрущёв решил использовать политику Мао Цзэдуна, который обозначил свою тактику в управлении государством так: 70 процентов побед и 30 процентов ошибок. Подобным образом в хрущёвском СССР оценивалась и сталинская эпоха. Такая осторожность была связана с тем, что развенчание культа личности в 1956 году вызвало раскол во всех европейских компартиях, где появились сталинисты и антисталинисты. Даже внутри КПСС наметились два противоположных течения. Десталинизаторы настаивали на публичном осуждении всех преступлений и наказании виновных. Сталинисты желали возвращения прежних порядков.
Усиление одной из сторон могло представлять опасность для власти Хрущёва. Поэтому он старался не злить ни тех ни других.
Но к 1961 году ситуация изменилась. Положение Хрущёва теперь было прочнее, чем когда-либо. Все конкуренты были отправлены в отставку или почётную ссылку на малозначимые должности, он успешно отразил попытку смещения в 1957 году. К этому добавились и успехи в космической программе, массовое переселение граждан в индивидуальные квартиры, строительство крупнейшей ГЭС в мире и рост ВВП. XXII съезд КПСС оказался идеальным моментом для того, чтобы окончательно разобраться с призраками прошлого.
Почин новой волне развенчания культа личности задал глава КГБ Александр Шелепин, бескомпромиссно раскритиковавший период культа личности за многочисленные преступления против невиновных членов партии. В этом же духе выступали и все последующие делегаты.
Кульминация состоялась в предпоследний день съезда КПСС, 30 октября 1961 года. Первый секретарь Ленинградского обкома Иван Спиридонов первым выступил с предложением вынести тело Сталина из мавзолея. По словам Спиридонова, в обком неоднократно приходили резолюции собраний трудящихся городских заводов, в которых содержалось требование вынести тело покойного генсека из мавзолея, поскольку он запятнал себя большой несправедливостью.
Эту идею поддержал и первый секретарь столичной парторганизации Пётр Демичев, также сославшийся на требования московских рабочих. Демичев подчеркнул, что после того, как стало известно о преступлениях сталинской эпохи, оставлять его тело в мавзолее будет кощунством.
Учитывая то, что Сталин являлся культовой фигурой в Грузии и главным национальным героем, было особенно важно продемонстрировать, что грузинская компартия тоже поддерживает решение центра. В этом заключалась самая большая сложность всей кампании, поскольку ни один грузинский руководитель не желал посягать на имя Сталина. Первый секретарь ЦК КП Грузии Василий Мжаванадзе был большим почитателем вождя и поносить его не соглашался даже под угрозой партийных взысканий. Вместо этого он в день выступления пришёл закутанным в шарф и прохрипел, что накануне простудился и потерял голос. Вместо него отправили выступать председателя Совмина Грузинской ССР Гиви Джавахишвили, который ограничился парой предложений, тогда как другие делегаты произносили длинные и эмоциональные речи.
Но самым запоминающимся эпизодом съезда стало выступление старой большевички Доры Лазуркиной. Она вступила в партию в 1902 году, когда многие делегаты съезда ещё даже не родились. Хорошо была знакома с Лениным и Крупской. В сталинскую эпоху более 15 лет провела в лагерях и на спецпоселении. По всем характеристикам — идеальное олицетворение старых большевиков, которых к началу 60-х уже почти не осталось.
Лазуркиной была доверена самая эмоциональная часть. Она рассказала о своих встречах с Лениным, о том, как по-отцовски он относился к революционерам, как она безвинно пострадала при Сталине, и наконец поведала делегатам, что накануне к ней явился дух Ленина и просил убрать Сталина из мавзолея.
— Я всегда ношу в сердце Ильича. Товарищи, в самые трудные минуты только потому и выжила, что у меня в сердце был Ильич и я с ним советовалась: как быть? Вчера я тоже советовалась с Ильичом. Будто бы он передо мной как живой стоял и сказал: "Мне неприятно быть рядом со Сталиным, который столько бед принёс партии", — рассказала Лазуркина под аплодисменты делегатов.
Позднее Молотов, вспоминая выступление Лазуркиной, окрестил её ведьмой.
После выступлений руководителей крупнейших парторганизаций и представителя старых большевиков вопрос о выносе тела покойного вождя из мавзолея можно было считать решённым. На голосовании все делегаты единогласно поддержали предложение о перезахоронении Сталина. Никто не рискнул выступить против.
Мнение редакции может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Благодарим каждого зрителя за внимание к нашему творчеству, за ваши комментарии. - 13256909
Видео
ТВ
Статьи
В мире
Новости
Блоги
Политика
Каталог
Война
