Евгений Сатановский: Ближний Восток (26.10.2017)

26 октября 2017 - vip

Гражданская война в Сирии в основном завершена, если не считать попыток США и их союзников спровоцировать вспышки в локальных очагах, что может обернуться попытками Вашингтона свергнуть Б. Асада и вернуть Сирию в хаос, из которого страну удалось вывести российским ВКС. В то же время даже Эр-Рияд не верит в такую возможность, о чем свидетельствует визит в Москву саудовского короля.

В Ираке после голосования о независимости Эрбиля продолжается перетягивание каната между федеральным правительством и руководством Иракского Курдистана, хотя все яснее: речь на референдуме шла не о независимости, а о торге за нефть иракских элит – с одной стороны и внутрикурдской конкуренции за власть – с другой.

Элитные формирования сирийской армии проводят операцию по зачистке кварталов Дейр эз-Зора – города в 420 километрах от Дамаска, находящихся в руках террористов запрещенного «Исламского государства». На стороне правительственных сил сражаются бойцы шиитской милиции «Хезболла». Исламисты вытеснены из населенных пунктов Салихия и Хусейния к северу от Дейр эз-Зора. В результате перерезано шоссе Дамаск – Хасеке, что позволило окружить остатки отрядов ИГ в городе. К югу от Дейр эз-Зора армия и ополченцы освободили поселок Мухасан и еще девять селений.

Сирийские ВВС поддерживают наземные войска, наступающие на Бу-Кемаль на границе с Ираком. Бои шли на подступах к нефтяному месторождению Омар. Министр обороны Сергей Шойгу во время визита в Израиль заявил о скором завершении военной операции в Сирии, оговорившись, что осталось решить несколько важных задач. Это не только зачистка Дейр эз-Зора, но и установление контроля над основными участками пограничья с Ираком (Бу-Кемаль год назад пытались взять американцы и подконтрольные им группы оппозиции) и основными нефтяными полями провинции.

Операция в Дейр эз-Зоре определена как последние крупные наступательные действия при массированной поддержке российских ВКС. Это означает трансформацию общей стратегии на сирийском направлении, ранее характеризовавшейся сочетанием военного и политического компонентов с преимуществом первого. Теперь главенствовать будет второй. Это логично, поскольку, помимо стабилизации оперативной обстановки с ликвидацией основных оплотов непримиримых – ИГ и «Джебхат ан-Нусры» (запрещенной в России), было необходимо решить главную задачу – вывести за рамки возможного военное свержение режима Асада. Взятие Восточного Алеппо стало водоразделом между колебаниями основных зарубежных спонсоров сирийской оппозиции при планировании своих действий.

Локализация оппозиции в Идлибе и запуск механизма функционирования зон деэскалации в Сирии показывают основной вектор развития ситуации в среднесрочной перспективе. Это достижение между основными спонсорами консенсуса (где гласного, где негласного) в отношении перемирия.

Не стоит рассматривать прорыв джихадистов «Джебхат ан-Нусры» в Идлибе или переброску сторонников ИГ (местных суннитских племенных милиций) в район Дейр эз-Зора как коренной слом в умонастроениях саудовцев в их сирийской тактике. Рискнем предположить, что у Эр-Рияда сейчас гораздо больше проблем с противостоянием турецкой экспансии в Идлибе, чем желания начинать военные операции против Дамаска.

Все эти события ситуативны в силу паники американцев, столкнувшихся со стремлением сирийских правительственных сил при поддержке «Хезболлы» и российской авиации выйти на восточный берег Ефрата и на границу с Ираком. Пентагон волнует изоляция подконтрольных им сил в курдских анклавах, что грозит Вашингтону потерей влияния на суннитские племена в Дейр эз-Зоре. Блокировки американских союзников в курдских районах и начало активного этапа встраивания суннитских племен в социально-экономическую архитектуру Сирии являются для них самым негативным вариантом развития событий. Основой изменения ситуации после окончания военной операции в Дейр эз-Зоре будет попытка Москвы сохранить и развить позитивный опыт функционирования зон деэскалации с выходом на общегосударственный межконфессиональный компромисс на фоне попыток США сорвать это частичной «афганизацией» сирийского сопротивления. Ключ решения проблемы в данном случае – примирение с суннитской элитой на фоне уступок в рамках социально-экономической автономии.

Хотят Асад и его окружение или нет, они пойдут на уступки суннитам, поскольку гражданские конфликты вынуждают режимы идти на компромиссы. Иран в отличие от того, что говорят американские аналитики, сопротивляться этому не будет. В стране, где алавиты составляют около 20 процентов населения, игнорировать компромисс с иными конфессиями нереально. Иранцы демонстрируют большую гибкость, они в таких условиях (Ливан и Ирак тому примеры) стараются привлекать в ряды лояльных себе шиитских формирований представителей других религий, в том числе суннитов и христиан, а также не стесняются вступать с ними в политические альянсы.

Приезд короля Салмана в Москву больше напоминал капитуляцию, пусть и почетную. Эр-Рияд не в состоянии диктовать правила поведения в Сирии, и приезд саудовского монарха преследовал цель выторговать наиболее приемлемые условия сохранения своего влияния в САР. Именно поэтому в Москву не приехал его сын и главный архитектор политики КСА на сирийском направлении, министр обороны и наследный принц М. бен Салман. Недавнее наступление подконтрольных ему формирований «Джебхат ан-Нусры» с идлибского плацдарма на позиции российских военных провалилось, что скажется на доминировании Саудовской Аравии в Идлибе в ходе борьбы с Турцией. Эти действия заставили Москву активизировать совместные усилия с Анкарой.

Ввязаться в обмен ударами с Москвой в САР при обострении с главным союзником Турции в регионе – Катаром означало создание враждебного КСА альянса, что М. бен Салман и сделал. Эр-Рияд не в тех условиях, когда предлагают схемы политического обмена. Помимо военного доминирования России на сирийском направлении, есть и заинтересованность КСА в пролонгации сделки по ограничению добычи нефти. Теоретические бонусы в виде перспективы долгосрочных масштабных экономических контрактов явно неадекватны для убеждения Москвы в изменении позиции по Сирии. Российская сторона и дальше будет прилагать усилия для минимизации влияния просаудовских группировок в САР. Действия Анкары в Идлибе это доказывают.

Турецкая армия готовится к созданию здесь второй военной базы в зоне деэскалации. Первая находится в районе Шейх Баракята, самой высокой точки гор Симеон, между провинциями Алеппо и Идлиб. Оттуда турки будут наблюдать за действиями курдских подразделений со стороны кантона Африн. Анкара готовится к развертыванию второй базы на вертодроме Тафтаназ, несколько лет находившемся под контролем Сирийской свободной армии (ССА). Турция намерена иметь в Идлибе три стационарные базы и более 40 наблюдательных пунктов, около 30 из них будут мобильными. Ее ВС собираются взять под контроль трассу Рейханлы – Африн – Телль-Рифъат.
Что до влияния Ирана в Сирии, которым обеспокоена Саудовская Аравия, то Тегеран и Москва – партнеры, их союз (иранцы и ливанцы – на земле, российская авиация – в воздухе) – ключ к успеху в давлении на вооруженные отряды оппозиции. На момент начала действий ВКС РФ в Сирии силы Асада контролировали 20 процентов территории страны, а сегодня – 90 процентов.

Кроме того, в республике начинается второй этап разрешения кризиса. Упор будет делаться на племенную дипломатию в зонах деэскалации и налаживание взаимодействия по оси Дамаск – суннитская элита. Иран не выведет силы из Сирии, где идет формирование шиитских милиций. Вопрос – в участии КСА в налаживании контактов между слоями сирийского общества и проведении переговоров без предварительных условий.

Евгений Сатановский: Ближний Восток (26.10.2017)

Похожие статьи: