Яков Кедми: Бог сжалился над Россией и сменил власть

15 декабря 2021 - vip

Вместе с экс-руководителем спецслужбы «Натив» (Израиль), политологом Яковом Кедми проанализировали причины и последствия распада СССР.

Отношение Якова Кедми к событиям 1991 года и уровень антисемитизма в СССР;

"Во власти не было никого, кто мог бы изменить направление", - о событиях в Беловежской Пуще;

Августовский путч 1991 года: как это было;

Кто виноват в распаде СССР?

Задолго до 1991: когда начался процесс распада СССР?

Мог ли Сталин построить неразрушимую систему?

Как смягчить последствия развала государства?

"Впервые за долгие годы к власти пришел человек с государственным мышлением", - Кедми о Путине;

Проблема отсутствия государственной элиты в РФ;

Итоги развития бывших союзных республик за 30 лет.

30 лет назад перестало существовать одно из мощнейших государств в мировой истории - СССР. 8 декабря 1991 года в Беловежской пуще были подписаны соглашения, положившие конец существованию Союза.

Кедми — Я считал, что в Советском Союзе проводится антисемитская политика в том смысле, что ограничивали еврейское население в различных областях жизни. Но основной причиной моего отъезда была не политика Советского Союза по отношению к еврейскому народу, а желание жить в своём еврейском государстве.

Я считал и до сих пор считаю, что самое естественное состояние для каждого человека — жить в государстве своего народа. Каждый решает это по-своему. То, что, в дополнение ко всему, были ограничения на евреев в области образования, или продвижения по службе, или в других областях — это был дополнительный фактор, но не основной, поскольку антисемитские явления в той или иной степени проявлялись почти во всех странах, даже в США — когда больше, когда меньше.

Я Советским Cоюзом и всей Восточной Европой занимался профессионально. Поэтому всё, что происходило в Советском Союзе до 1991 года, мы оценивали более или менее точно. Мы также определили, по крайней мере, в моей службе, что существует вероятность попытки какого-то силового изменения того, что происходит. Особенно после того, как вывезли десантников «на картошку» в августе месяце, до путча.

Уже после путча я и наши работники бывали в России, так что то, что происходило в те дни, мы более или менее знали и оценивали. Мы не могли знать, что происходило в Беловежской пуще. Мы не могли знать тогда, что именно проходило между Горбачевым и его людьми. Но я помню, что в 1986 году у нас было интегративное совещание наших всех служб, МИДа, и американцы приехали. И тогда я сказал: то, что делает Горбачев, говорит о том, что он хочет нейтрализовать Коммунистическую партию от власти. Он опасается армии, и поэтому он делает перестановки в армии, в какой-то мере он пытается нейтрализовать КГБ или ослабить его влияние… То есть все эти элементы были известны, но неясно было, до какой степени это происходит. Неясно было, до какой степени власть слаба внутри, и нет во власти никого, кто бы мог перехватить инициативу и изменить направление.

Так что то, что произошло в Беловежской пуще, было неожиданным по результатам. Ещё более неожиданным было по реакции… или по отсутствию реакции Горбачева. То есть такие вещи предположить нельзя. А поскольку к тому, что произошло в Беловежской пуще, не было никакой подготовки организационной среди участников, всё это было более-менее спонтанно, более или менее случайно… Вдруг — инициатива Бурбулиса, о которой никто не знал и никто не думал, именно в такой форме не встретила ни достаточного понимания, ни достаточной оценки. Это не было результатом какого-то анализа со стороны людей, которые отвечали за свои республики. И то, как это произошло, трудно было предупредить. Кроме самого факта, что «послушайте, а чего они там собираются?» уже в категории службы безопасности. Она должна была предупредить и дать свою оценку, предложить те или иные действия.

Во-первых, служба безопасности после августа (1991-го года. — Ред.) практически была нейтрализована. Во-вторых, любая служба лишь рекомендует, у нее нет исполнительного права, если только первое лицо не поручает ей сделать то или другое в соответствии с рекомендациями или по своей инициативе.

Поэтому то, что произошло, было незаконно. Это было совершенно ясно, они сами этого не отрицают. То, что это было безответственно, они не отрицают. Потому что никакого обсуждения даже не было. То, что каждый думал о своей личной выгоде, — это тоже ясно. И то, что поведение Горбачева привело к тому, что каждый старался отстраниться от этого разваливающего, безвольного, безынициативного руководителя, чтобы его падение не увлекло и его. Это естественная реакция партийного бюрократа и руководителя.

Поэтому предсказать, что будет в Беловежской пуще, было невозможно. Предсказать, что Горбачев так отреагирует, невозможно было.

Я помню первые донесения — я тогда не был в Москве — когда начался путч 19 августа от моих работников, которые были около Белого дома. Они говорят: очень мало народа. Только когда увидели, что власть бездействует, народ начал валить. То есть, опять-таки, бездействие властей или непонимание ни обстановки, ни той динамики, которая есть в обществе, в конце концов и привели к этому. Почему эти люди оказались у власти? Не знаю.

Повторю, по крайней мере, у меня было четкое мнение, что Горбачев все структуры, которые могли бы ему помешать, по его мнению, менять ситуацию в России, нейтрализовывал. Компартию, армию — назначение [министром обороны] Язова, самого непопулярного маршала в России, генерала, командующего округом, а не Ахромеева, например — это только подтверждало.

То, что во главе КГБ стоял Крючков, а не кто другой — то же самое. Хотя Крючков не был профессиональным работником органов, он пришёл из аппарата ЦК, его привёл Андропов. И, вероятно, поэтому его (Крючкова. — Ред.) реакции были больше реакциями человека с коммунистическими убеждениями, но не умеющего управлять и принимать решения в спецслужбе, или… под его началом была как внешняя разведка, так и служба безопасности. Практически он не принял оперативных решений.

Я его как-то спросил — у нас были хорошие отношения после очень долго, много бесед было… Я его спросил, мне было просто интересно: вы вывели 19 августа на улицы спецназ, по телевизору было видно их — по форме, по всему. Он говорит: да. Я говорю: и что вы думали? Во-первых, у них не было заряженного оружия… Он: мы не собирались их применять. Я говорю: а что? Он говорит: мы думали, что просто народ попугать тем, что они будут на улице…

Это не ход мысли, не ход действий профессионального руководителя службы безопасности. Это говорит об абсолютном непонимании ни народа, с которым он столкнулся, ни того, какова вообще форма действий, что должна в таких случаях делать служба безопасности.

Читать далее - Яков Кедми: Россия и страны бывшего СССР

Яков Кедми: Бог сжалился над Россией и сменил власть

Похожие статьи: