Максим Шевченко: Особое мнение (17.11.2016)

18 ноября 2016 - vip

Я вообще считаю, что гражданин Российской Федерации – это чуть более длинное в 3 слова, российский гражданин – в 2 слова. Но это термин, который заменяет и слово в политическом смысле, абсолютно слово «россияне». Слово «россияне» — просто неудачная лингвистическая конструкция, которая не прижилась в политическом языке.

Это попытка, на самом деле, в одно слово (ну, очевидно, лень языком ворочать) обозначить то, что мы сами всегда подразумеваем. Это российские граждане, которые являются частью российской политической гражданской нации, люди, обладающие в совокупности правами, свободами и ощущающие себя в силу чего-то единым целым. Не культурным целым, не этническим целым, не лингвистическим целым, а единым целом.

Я считаю, что людей объединяет прежде всего общая этическая парадигма. Этическая парадигма (вот, как я говорил в первой части про, допустим, ощущение ответственности за всех детей на Земле, да?). Или, допустим, этическая парадигма… Мы… Вот, как сказали когда-то колонисты британские, которые решили освободиться от власти короля Георга: «Мы, народ США, собрались здесь ради достижения счастья, там, и, значит, веры в бога», да?

Вот, мы тоже можем сформулировать и должны сформулировать. Я поддерживаю идею закона о российской нации и считаю, что этот закон должен носить декларативный характер. Что-то вроде декларации о наличии исторического политического субъекта под названием «российская нация», который составляют российские граждане разных этнических принадлежностей, религиозных, культурных, политических взглядов и так далее.

Мы не декларируем, что мы, вот, заявляем о себе, что мы там русские, потому что мы говорим на русском языке и, там вот, мы там наследники Ивана Грозного, Петра Первого, Николая Второго и Владимира Ленина (по желанию подчеркни любое). А мы говорим о будущем. Я считаю, что подобная декларация должна декларировать нашу общую стратегию будущего. Вот, что объединяет русского, чеченца, там не знаю, якута, мордвина, еврея, поляка, там не знаю, киргиза, узбека, которые хотят быть частью российской нации? Безусловно, общая вот эта вот рамка, общая стратегия, которая формулируется в политических правовых терминах.

Мы люди разных национальностей, мы люди разных этнических принадлежностей, разного религиозного происхождения, разного гендерного происхождения, мужчины и женщины, люди разных цивилизационных принадлежностей, говорящие на разных языках, имеющие разные взгляды на историю, имеющие разные политические взгляды, объявляем, что мы вместе с тем стремимся к одному общему – мы хотим, чтобы на пространствах Евразии от Балтики до Охотского моря, от Антарктического океана до Каспия и до наших южных границ было построено справедливое, демократическое, современное сильное общество, в котором каждый человек бы имел право на счастье, имел право на развитие, имел право на то, чтобы быть тем, кем он хотел бы быть.

Вот, я считаю, что такое сочетание деклараций сильного государства, которое берет ответственность за стратегические какие-то аспекты, за безопасность, за инфраструктуру, за развитие научное, допустим, и личные свободы… Принципиально постулирование, вот, личной свободы. То есть счастье – это личная категория. Коллективно сейчас счастливыми, наверное, быть невозможно – это только в сектах бывают коллективно счастливыми. Человек или счастлив, или не счастлив, а Лев Толстой вообще писал, говорил устами Пьера Безухова «А счастье внутри». Правда? Которое в человеке возникает. Это Платон Каратаев ему сказал: «Счастье – это внутри тебя. И не ищи его снаружи, снаружи ты не найдешь его».

Есть русская идея, есть русская этика, которая разделяется многими людьми. Она русская, на каком бы языке она ни была выражена. Переведи Толстого на французский, на английский или на японский, он всё равно останется русским писателем, носителем русского мира и русской этики. Язык не является определяющим в этом вопросе.

Максим Шевченко: Особое мнение (17.11.2016)

Похожие статьи: