Какие цели ставил Путин, вводя войска в Сирию. Первая цель была – это сохранить режим Башара Асада не только военным путем, но и укрепить его политическим путем. Очевидно, эта цель достигнута: Башар Асада – президент, который признается частью сирийского народа президентом: примерно 50% сирийцев.
Сохранены боеспособные подразделения сирийской армии, которые за прошедшие два года провели ряд успешных военных операций. И достигнута международная ситуация, которая увенчалась «астанинским мирным процессом», то есть прямыми переговорами между Асадом и оппозицией, теми, кто против него сражался. Не выдуманной кем-то оппозицией, которая самим же Асадом выдумана, а реальными представителями полевых командиров тех подразделений, которые ведут там бои под Хамой или Идлибом и так далее. Они сели за один стол договариваться о будущем Сирии.
Турция, которая была непримиримым врагом сирийского режима, заняла позицию более сдержанную. Это не значит, что Эрдоган стал другом Асада, но, безусловно, от лозунга «Асад должен уйти любой ценой – он кровавый тиран» до сегодняшней позиции Эрдогана, который Асада предпочитает не упоминать, — это огромный путь. И понятно, что это путь был невозможен без российской операции, без этой военно-политической интервенции. Я ее именно так и оцениваю.
Я считаю, там военная составляющая, она достаточно важная, но она не самая главная. Это не очень большая группировка самолетов, по-моему, 52 самолета; не очень большая группировка спецподразделений — около тысячи человек, может быть, даже меньше. Понятно, что не они решили на поле боя исход войны. На поле боя исход войны решили Хезболла, иранские добровольцы и воспрянувшие духом сирийские подразделения сами по себе. Но политически присутствие России исключило, допустим, турецкое военное вторжение, которое полномасштабно готовилось к осени 15 года.
Н.Росебашвили― Смотрите, просто чтобы не размывать вопрос, вернусь все-таки к целям, которые непосредственно Путин ставил перед собой. У нас и на сайте вопросы касаются этой темы. Вас спрашивают, во-первых, правильно ли делает президент, что выводит войска сейчас, и с чем вы, скорее, это связываете: может быть, с началом предвыборной кампании или с тем, что мы все-таки поставили точку в этом вопросе?
М.Шевченко― Точку мы не поставили. Мы открыли дорогу мирному процессу. Переговоры под эгидой Москвы, Анкары и Тегерана, безусловно, являются политическим прорывом огромным. Вообще, этот союз, этот региональный блок – Россия, Турция, Иран – это совершенно беспрецедентное, честно говоря, явление за последние годы. То есть аккумулируются огромные человеческие, военные ресурсы без американского контроля, без американского патронажа прямого.
Косвенно, возможно, американцы присутствуют. И Россия согласовывает позиции с Вашингтоном, и Анкара, возможно, как-то консультируется. Не исключаю, что и Тегеран по закрытым каналам ищет какие-то возможности согласования. Но в целом впервые за долгое-долгое время американцы и европейцы, то есть западные структуры – ни военные, ни политические – не участвуют в военном и политическом союзе государств в общей численности насчитывающих порядка 300 миллионов человек. И это важный момент.
Второй момент. Я, конечно, считаю, что Путин выводит войска, потому что на повестке война Израиля, США и Саудовской Аравии против Хезболлы и Ирана. Я думаю, что Путин не хочет, чтобы российские войска были рядом во время неизбежной атаки Израиля на Хезболлу и на Сирию рядом со своими боевыми товарищами, с которыми они сражались последние два года. Потому что неизбежно Израиль будет наносить авиационные ракетные удары по Сирийской республике, по Хезболле.
Я думаю, что это связано с эскалацией насилия на Ближнем Востоке. И если Россия останется там в полной мере, в полной своей военной группировке, не исключено, что она будет втянута в конфликт. По крайней мере, велика вероятность, что израильская авиация атакует, например, российские подразделения.
Сейчас он четко обозначил: мы находимся в Тартусе и на Хмеймиме. То есть если будут убиты израильскими бомбами российские военнослужащие там, где-то в других местах – на границе с Ливаном или еще… типа это официально не будет объявляться, как бы неофициальные потери. Вот официально – мы здесь, здесь. А за рамками Тартусской базы и за рамками Хмеймима сионистскому режиму будет позволено делать всё что угодно – и в Ливане, и в Сирии.
Н.Росебашвили― То есть это не связано с началом предвыборной кампании?
М.Шевченко― Это не главный вопрос. Конечно, тут все рапортуют об огромной победе в Сирии. Я не знаю, Путин ли одержал эту победу. Политическая победа, безусловно, у Путина имеется. Военная победа все-таки, я думаю, легла на плечи сирийцев и ливанцев в гораздо большей степени.
Н.Росебашвили― А как вы в таком контексте прокомментируете слова Дональда Трампа, который заявил, что именно американские войска одержали победу над террористами в Сирии?
М.Шевченко― Дело в том, что победу одержала.. я не знаю, кого Трамп подразумевает под террористами. Еще не так давно американцы террористами… да, собственно, и продолжают называть Хезболлу, которая была нашим военным союзником на поле боя. Потому, что он называет террористами: «Исламское государство», запрещенное на территории России, или что? Поэтому, когда американцы говорят «террористы», тут возможны очень широкие толкования просто-напросто. Асад для них были тиран, применявший химическое оружие. Еще два месяца назад Трамп наносил ракетные удары по сирийским военным объектам. Израиль постоянно бомбит сирийские и ливанские военные объекты. Поэтому, я думаю, что этим словам можно вообще не верить.
Военная ситуация, конечно, на поле боя характеризуется противостоянием Хезболлы, сирийцев, иранцев и противостоящих им суннитских, прежде всего, подразделений оппозиционных. Террористы — если подразумевается «Исламское государство», то оно совсем не разгромлено. Вот сейчас в Телеграм каналах, причем не исламистских, а в так называемых силовых, можно наблюдать репортажи о том, что несколько дней назад «Исламское государство» атаковало аэродром Дейр-эз-Зор с применением смертников; ведет бои на подступах к Дамаску и так далее.
Я думаю, что гражданская война в Сирии просто переходит в другую фазу. Это далеко не военная победа, на самом деле. Политическая — безусловно, победа. Огромный прорыв политический есть, но победа – ну да, разгромлена…
Мнение редакции может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Благодарим каждого зрителя за внимание к нашему творчеству, за ваши комментарии. - 13167380
Видео
ТВ
Статьи
В мире
Новости
Блоги
Политика
Каталог
Война
