16 июня в Женеве состоится первая двусторонняя встреча президентов России и США. Владимир Путин собирается обсудить стратегическую стабильность, борьбу с пандемией и терроризмом и другие вопросы. Джо Байден заявил, что Вашингтон не стремится к конфликту и надеется на стабильные и предсказуемые отношения с Москвой. Саммит пройдет на фоне серьезного кризиса в отношениях между двумя странами.
Чем ближе становится дата 16 июня 2021 года, тем острее становится интрига на тему содержания переговоров президентов России и США в Женеве. С одной стороны, тем для обсуждения великое множество и все ключевые. С другой, Джо Байден в издании The Washington Post опубликовал статью с кратким изложением его позиции по реперным точкам, и она практически полностью противоречит нашей.
Во-первых, глава Белого дома сразу провел четкую черту: можно быть или «с Америкой», или «кто не с ними, тот автоматически против них». Это касается не только России, Китая или любых других посторонних стран, правило распространяется также и на всех американских партнеров и союзников.
Во-вторых, российская угроза Европе не просто озвучивается, она жестко постулируется. Угроза есть и точка. Россия может либо оправдываться, либо каяться. В любом случае она обязана заплатить компенсацию и предоставить весомые гарантии «прекращения».
В-третьих, российское военное вторжение на Украину не ставится под сомнение. Оно есть, даже несмотря на формат соглашений Минск-2. Крым оккупирован, демократические процедуры по выходу из состава Украины и далее по вхождению в состав РФ не считаются. Какие и у каких народов имеются или отсутствуют права, решать может только Вашингтон. Он же является единственным в мире третейским судьей, защитником и гарантом, а также прокурором и палачом.
В-четвертых, хотя Соединенные Штаты войны ни в коей мере не хотят, они вынуждены соответствующим образом реагировать на агрессивное поведение России. В том числе на неоднократные попытки масштабного вмешательства во внутриамериканские дела, включая демократический процесс и даже выборы президента.
В-пятых, США и все прочие «демократии-единомышленники» полны желания несгибаемо защищать «права человека и достоинство». О том, кто и как эти понятия определяет, в статье умалчивается. Зато решимость «держать рубежи до последнего патрона» ярко подчеркивается.
Президент России Владимир Путин на это ответил в рамках своего выступления на международном экономическом форуме в Санкт-Петербурге:
«У нас нет разногласий с Соединенными Штатами. У них есть только одно разногласие — они хотят сдерживать наше развитие, говорят об этом публично. Все остальное — производная от этой позиции. И ограничения в сфере экономики, и попытки влиять на внутриполитические процессы в нашей стране, опираясь на те силы, которые они считают своими внутри России, в этом вся история».
Как так? Какой вопрос ни возьми, мы с американцами словно с разных планет приходимся, а разногласий все равно нет? Или российский президент знает что-то такое, абсолютному большинству всех прочих невидимое?
Впрочем, не такое уж оно и невидимое. Президент России прямо показывает понимание сути происходящего. Российско-американские отношения разрушились не потому, что Россия делает что-то не то или как-то не так, хотя это тоже имеет определенное место. Они разрушились исключительно по причине утраты целостности, последовательности и адекватности самой американской политики.
Последнее, про адекватность, особенно важно. США сломали механизмы своего доминирования не только с Россией, аналогичные проблемы у Америки наблюдаются в Средней Азии, на Ближнем Востоке, с Китаем, в Африке, и даже с собственными союзниками в Европе. Американский истеблишмент везде демонстрирует презрение к любым интересам и взглядам, кроме своих собственных. Более того, сколько-нибудь четкое единство отсутствует даже внутри самого американского истеблишмента.
Путин более чем прозрачно намекнул на понимание того, как подобное в Америке вообще могло случиться. Российский лидер за последнее время минимум дважды указал на схожесть происходящего в США сегодня с событиями между февралем и октябрем 1917 года в России.
Мы как-то привыкли оперировать понятием «демократы» как обозначением чего-то цельного, как гвоздь и вода. Разве кому-нибудь нужно специально объяснять, что такое вода? Точно также всех, кто сплотился в борьбе против узурпатора-Трампа, огульно именовали «демократами».
Однако победа на выборах главы Белого дома в ноябре 2020 оказалась «тем самым февралем», по достижению которого теперь каждый из пестрой толпы «победителей» желает получить собственную корону, но далеко не каждый ее получит.
Более того, многие, еще менее полугодия назад считавшие себя чуть ли не «держащими бога за бороду», внезапно оказались в роли упаковочной коробки от новенького айфона, то есть на пути на мусорку. Наиболее наглядным тому примером может служить BLM. Пока «режим Трампа» требовалось «шатать», эта мутная масса всячески выдвигалась на первый план.
Как только «узурпатора свергли», революционную повестку перехватили «правильные ребята», а ее былых носителей «попросили подвинуться». Про важность расового равенства теперь больше всех говорит Сонный Джо, а недавним лидерам улицы кардинально сократили эфирное время. И это в стране, где, если тебя нет в телевизоре, значит, ты не существуешь вовсе.
Иными словами, «американская либеральная революция» сумела достичь ближайшей цели — ликвидировать целостность вертикальной пирамиды государственной власти, но теперь вдруг столкнулась с непониманием — что делать дальше. Кто за что отвечает? Кто и как формулирует консолидированную стратегию страны и вообще, кто определяет даже сам изначальный состав и направление этой стратегии? Американская власть стала коллективной, но кто именно входит в этот коллектив управленцев они не понимают сами. Более того, этого сейчас не понимает никто в мире.
В Америке есть так называемая большая цифра в лице крупнейших «цифровых корпораций» (Google, Microsoft, Facebook, крупнейшие медийные компании), чей бизнес давно вышел далеко за пределы США. Ей американское доминирование в целом необходимо, чтобы сохранять претензии на мировое господство исключительно американских стандартов и подходов, но ей не интересен мир только в виде закрытого американского политико-экономического кластера.
В Америке есть транснациональные финансовые корпорации, в понимании которых сами Соединенные Штаты воспринимаются такой же папуасией, как любая другая страна мира. Но если условному «майкрософту» без разницы, кто и в какой валюте оплачивает аренду пользования ее программными продуктами, то финансистам критично важно сохранить именно долларовое доминирование в мировой экономике. Стоит его утратить и планета перейдет, скажем, на юань, над которым эти ребята уже не властны.
В Америке есть энергетические корпорации. Пока они только нефтегазовые, но стать единственными поставщиками энергии в мире в результате «сланцевой революции» у них не получилось. А сохранение традиционных тенденций грозит утратой влияния, так как США теряют политический контроль над регионами с основными запасами полезных ископаемых.
Препятствовать этому уже не получается. Америка вынуждена постепенно покидать Ближний Восток, Африку, и особенно Азиатско-Тихоокеанский регион. Тем самым руководство энергетических ТНК оказывается вынужденно искать и продвигать всевозможные «новые идеи» в области энергетики. В первую очередь, «зеленую повестку» и «водородную энергетику».
Этим «американский кластер» необходим как можно быстрее, чтобы, опираясь на имеющийся административный и медийный ресурс, очередной энергопереход запустить как можно быстрее. Все прочие вопросы, включая «русский», «китайский» и даже «иранский», глубоко вторичны.
А еще в Америке есть так называемые старые деньги — элита, сформировавшаяся на протяжении двух с половиной веков, начиная с провозглашения независимости США в 1776 году. Она заинтересована не столько в наращивании размера собственного капитала, это она и так может благодаря глубокому проникновению во все властные механизмы американского государства, сколько в насаждении идеалистического убеждения в праве управлять миром как таковым.
В 1937 году американский экономист и социолог Фердинанд Ландберг опубликовал книгу «60 семейств Америки», в которой убедительно показал, что Америка, безусловно, выступает за демократию и равенство прав, но в реальности страной управляют небольшое количество кланов, таких как Буши, Рузвельты, Кеннеди, Рокфеллеры, Кохи, Куомо или Дэйли. Эти люди убеждены в неоспоримости их «данного богом» права управлять Америкой и вообще всем миром, защищать демократию, и вообще определять «кому жить, а кому умереть».
Для справки. Выходец из рабочего квартала Ричард Дэйли был мэром города с 1955 по 1976 год. Почти по наследству мэром Чикаго стал и его сын, тоже Ричард. Он руководил мегаполисом с 1989 по 2011 год, а до этого служил окружным прокурором штата Иллинойс. Его брат Джон возглавляет городской комитет Демократической партии. Третий брат, Уильям, в 1997—2000 годах занимал пост министра торговли США, руководил президентской кампанией Эла Гора, а в 2011—2012 годах был главой администрации президента Барака Обамы.
И это лишь самая вершина айсберга. В действительности состав «коллективного верховного совета США» толком не известен. Что и порождает противоречивость американской государственной политики и даже ведет к падению элементарной исполнительской дисциплины в самой системе механизма государственной власти Америки.
Например, президент Байден два месяца назад публично озвучил поручение вице-президенту Камале Харрис — разобраться с демонтажем «стены» на границе с Мексикой. И что? И ничего. Вице-президент туда до сих пор даже в ознакомительных целях не съездила.
Зато внезапно начала гнуть собственную отдельную политическую линию в международных вопросах в Латинской Америке. Мол, надо сделать так, чтобы эти государства перестали сбрасывать излишки своего населения за пределы национальных границ, тогда табуны нелегалов не станут пытаться любой ценой пробиться в Америку.
Казалось бы, каким боком тут Россия? Однако если вдуматься, им всем она просто удобна в качестве инструмента внутриполитической борьбы. В конце концов, удалось же с помощью навешивания русофобских ярлыков связать руки Трампу, тем самым сильно поспособствовав его уходу из Белого дома. Сейчас тот же способ задействован в новом раунде.
Что «с Россией что-то делать надо» — очевидно. Также понятно, что это «что-то» Америка с Москвой сделать не в состоянии. С осени прошлого года по настоящий момент США до донышка вычерпали ресурс взвинчивания радикальности экзистенциального противостояния «с империей Зла». Дальше только начинать классическую войну. Но на нее у Америки банально недостает войск, военной техники, прочих ресурсов, а главное — силы воли и геополитического желания.
Не только у нации, ее при необходимости еще можно мобилизовать через СМИ, желание влезать в риски такого уровня отсутствует у правящей элиты. Но и отступить тоже нельзя. «Соглашателей» «за трусость перед лицом врага» сожрут свои же политические конкуренты.
Отсюда и возникает это самое принципиальное расхождение российской и американской повесток предстоящей встречи в верхах в Женеве.
Мы — практики. Россия не сомневается, что жизнь продолжится при любых геополитических раскладах. Если, конечно, мир не свалится в глобальный обмен стратегическими ядерными ударами. Следовательно, нам интересны стабильные понимания, «как будем жить дальше». Естественно, с учетом наших геополитических интересов.
Нынешние «американцы», наоборот, абстрактные теоретики. Как должен выглядеть симпатичный им «мир Нарнии» они думают, что понимают, но как в эту «вселенную Марвелл» попасть из нынешнего «сейчас», у них отсутствует даже самое примерное представление.
А самое главное, они убедились, что их представления о внешнем мире, в том числе о Китае и России, весьма существенно с реальностью не совпадают. Россия под санкциями должна была развалиться максимум к весне 2016 года, а она, несмотря на беспрецедентное давление, уже сумела закончить строительство одной нитки «Северного потока — 2» и, максимум, к середине августа достроить его вторую нитку.
Русские серьезно закрепились на Ближнем Востоке и начали уверенную экспансию в Африку. И даже в технологиях они уже давно не «в самом хвосте прогресса». По крайней мере, в области вооружений — точно.
Таким образом ожидать от предстоящих переговоров в Женеве каких-то конкретных соглашений, тем более смены динамики российско-американских межгосударственных отношений с текущей на позитивную, безосновательно. Для этого между РФ и США напрочь отсутствуют положительные точки соприкосновения.
Есть лишь понимание двух ключевых моментов. Во-первых, обе страны не желают довести дело до глобальной ядерной войны. Во-вторых, за разговорами о спасении свободы и демократии в реальности стоит лишь вопрос дальнейшего раздела Европы на зоны безоговорочного влияния, в котором стороны способны только обозначить те самые «красные линии», нарушение которых неминуемо приведет к ядерной войне.
Впрочем, пока остается непонятным, удастся ли донести до американских «неизвестных отцов» даже это. Однако, скорее всего, миру будет преподнесен некий прогресс в переговорах, так как отрицательный результат саммита не выгоден ни Москве, ни Вашингтону. Пока надо заключить временное «водяное перемирие», чтобы получить время для решения других не менее важных вопросов.
Мнение редакции может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Благодарим каждого зрителя за внимание к нашему творчеству, за ваши комментарии. - 13252159
Видео
ТВ
Статьи
В мире
Новости
Блоги
Политика
Каталог
Война
