Любые боевые действия всегда нужно заканчивать как можно быстрее. Лучше, конечно, их вообще не начинать, а выигрывать мирным путем, но так не всегда получается. Любые боевые действия, даже успешные, наносят ущерб собственной экономике. А еще, что более важно, всегда у любого государства есть не один противник. Сейчас для нас очевидно, что Украина — это такой прокси-враг, которую в своих интересах используют другие, более серьезные враги.
Иногда это не так очевидно, как, скажем, было в Крымскую войну — Англия и Франция, прежде чем прийти на помощь Турции в 1854 году, полтора года раскачивались. И понятно, что если бы Россия тогда быстро добилась победы, они просто не успели бы включиться в войну. И результат ее, соответственно, был бы другим.
— Собственно, два года назад Россия и не планировала каких-то затяжных боевых действий, рассчитывая решить проблемы в течение нескольких недель…
— Рассчитывать — это одно. Но не получилось. Дальше стало понятно, что нам всё равно интереснее закончить всё как можно быстрее. Но не бежать толпами вперед, штурмуя в лоб вражеские укрепления и заваливая всё трупами лишь для того, чтобы ускорить процесс. Быстрее, но в разумном плане. При этом всегда принимая во внимание фактор времени.
Это необходимо и потому, что наши геополитические противники тоже связаны фактором времени. Не секрет, и об этом сами американцы говорят, что они рассчитывают свои взаимоотношения с Китаем тем или иным образом утрясти в течение 2024−2025 годов. После этого они уже не видят возможности давить на Китай военной силой, он их за это время попросту превзойдет в морской мощи. И у США уже не будет уверенности, что даже вместе со своими союзниками они смогут Китай достаточно серьезно сдерживать.
Поэтому им необходимо втянуть Пекин в тайваньский или филиппинский конфликт в этом или в следующем году. А чтобы улучшить свои позиции на китайском направлении, Штатам необходимо, чтобы Россия оставалась связанной на западе. Только теперь им необходимо отправить на войну Европу.
Они-то думали, что Украина долго продержится, ведь еще полгода-год назад говорили, что она будет воевать до 2026 года как минимум. А она уже в 2024-м заканчивается. Значит, нужен кто-то, кто вместо нее будет до 2026 года воевать. А выбор небогатый — всё ограничивается Европой.
Значит, будем заталкивать в войну ее. Да, Европа пищит, сопротивляется, не хочет. Ну так она в свое время не хотела и оружие Украине поставлять. И санкции против России вводить не хотела. Но втянулась же — потому что у американцев было время, чтобы продавить эти решения.
Тут такая же ситуация — будут продавливать теперь на участие в войне против России. Да, продавливание не гарантировано, и вовсе необязательно, что Европа вступит в войну. Но нет смысла делать ставку лишь на то, что нам повезет. Мы должны сами временем управлять, должны понимать, что успеваем раньше, чем они, и тогда нам точно повезет. Везет тем, кто контролирует события. И если мы успеваем раньше, то Европе незачем уже будет воевать, они опаздывают на войну.
А в такой ситуации развязать новую войну куда сложнее, ведь одно дело — отправить войска на помощь Украине, сказав, что на них ужасные русские напали, и совсем другое — после того, как Украина полностью оказалась занятой нашими войсками, начать атаковать российские новые границы. Это будут две совершенно разные истории.
Потому необходимо понимание, что чем быстрее мы закончим на Украине, тем меньше будет у Запада возможностей доставлять нам неприятности…
— Слово «закончим» сейчас имеет очень широкую географическую трактовку. Где именно? Украинский политолог Константин Бондаренко отметил, что как только в Киеве объявили о строительстве 2000 километров укреплений, население приуныло — мол, строят новую границу, подразумевая раздел Украины по «корейскому сценарию». Не о том украинцам мечталось… Да и нам такое не по душе.
— Нам может быть по душе или не по душе, все равно мы не знаем, в какой сценарий выльются нынешние события. Для России важно закончить, обеспечив при этом гарантии собственной безопасности. Оптимальным я считаю для нас продвижение на запад до Житомирской и Винницкой областей включительно. Это выгодно и с точки зрения коммуникаций, и для обороны новой границы. В тылу тогда находится Днепр, водная артерия, объединяющая Белоруссию, российские и новороссийские территории, а также проходит трасса Одесса-Киев-Чернигов-Смоленск-Санкт-Петербург, ну и на Москву тоже, от Смоленска. Она идет вдоль правого берега Днепра через Умань, Киевскую и Винницкую области. Это главнейшая логистическая артерия, которая для новой границы станет и рокадной магистралью, позволяющей быстро перебрасывать силы. Поэтому с точки зрения военных и экономических интересов минимальное важное для нас продвижение — это западные границы Житомирской и Винницкой областей.
Тем не менее главное для нас все-таки — не продвижение. Именно поэтому на первом этапе мы были согласны, что Украина только признает Крым и Севастополь российскими, а Донецк и Луганск — независимыми в границах областей. И большего не требовали.
— Всего-то и нужно было, чтобы Украина перестала быть для России источником головной боли…
— По Стамбульским соглашениям подразумевалось — Украина полностью демилитаризована, армия сокращается до 60 тысяч, а главное речь шла о полном прекращении западного вмешательства и включении Украины в российские экономические проекты. Это позволяло нам обеспечить свои интересы на западном направлении и рассчитывать на то, что в перспективе мы сумеем переформатировать Украину во что-то подобное Белоруссии, а может и включить в союзное государство.
Такой вариант для нас, безусловно, был не идеальным, но он устраивал — хотя бы потому, что такого результата мы достигали бы, не втягиваясь в длительное вооруженное противостояние с непонятными перспективами.
Перспективы ведь и сейчас неясные. Если Европа успеет втянуться в боевые действия, то в этом году мы конфликт не закончим и, скорее всего, не закончим и в следующем. И неизвестно, чем закончим, поскольку это уже будет мировая война. Втягивание Европы в украинский конфликт можно рассматривать как необходимое условие втягивания США в войну с Китаем, потому не позволить Европе принять участие в украинском конфликте — значит дать миру шанс избежать мировой войны.
— Так сколько у России есть времени, чтобы не дать Европе втянуться?
— Если мы заканчиваем весной-летом, даже осенью 2024 года, то Европа явно не успевает подготовиться к боевым действиям. Но чем дольше будем тянуть, тем больше у Европы времени и на пропагандистскую подготовку населения, и на подготовку ударных группировок, пополнение арсеналов. Поэтому закончить желательно в этом году, причем чем раньше, тем лучше.
Мнение редакции может частично или полностью не совпадать с мнениями авторов публикаций. Благодарим каждого зрителя за внимание к нашему творчеству, за ваши комментарии. - 13245943
Видео
ТВ
Статьи
В мире
Новости
Блоги
Политика
Каталог
Война
